Усадьба Кузьминки

Музей «Русской усадебной культуры» в Кузьминках

  • Адрес: Россия, г. Москва, Тополёвая аллея, 6 (Служительский флигель), Старые Кузьминки, 13-15 (Конный двор)
  • Проезд: ст. м. Рязанский проспект, автобус № 29 или маршрутное такси № 429М до конечной остановки
  • Режим работы: с 10.00 до 18.00, Касса прекращает работу за 30 минут до закрытия музея. Выходные дни: понедельник и последняя пятница месяца (санитарный день)
  • Официальный сайт: http://www.kuzminky.ru
  • Справки и заказ экскурсий: 8(495) 377-9457, 8 (495) 376-7610 (Служительский флигель), 8 (495) 657-6584 (Конный двор)

Краткая справка из книги А.И. Фролова «Усадьбы Подмосковья». Владельцы: Симонов монастырь (с нач. XVII в.), А.Г. Строганов (с 1702 г.), бароны и графы Строгановы, князья Голицыны (с 1820 г.), в т.ч. статский советник князь Сергей Михайлович Голицын-младший (1890-1911 гг.), Московское городское общественное управление (с 1912 г.). Памятники: дворец Петра I (нач. XVIII в., не сохранился), церковь с круглой колокольней (1716 не сохранилась; 1759-62 гг. арх. И.П. Жеребцов, перестроена в 1794-98 гг. арх. Р.Р. Казаковым), деревянный усадебный дворец (кон. XVIII в., перестроен в 1804-05 гг. арх. И.В. Еготовым, восстановлен после пожаров 1915-1930-х гг. арх. С.А. Тороповым), деревянная «Померанцевская оранжерея» (кон. XVIII в., перестроена в 1811-15 гг. арх. И.Д. Жилярди), служебные корпуса (1810-30-е гг.), «Египетский павильон» (1813-15 гг., арх. А.Н. Воронихин?), два деревянных одноэтажных флигеля (1814-15 гг., арх. И.Д. Жилярди, после пожаров 1915 г. один восстановлен в кирпиче в 1953 г.), «Конный двор» с «Музыкальным павильоном» (1819-23 гг., арх. Д.И. Жилярди при участии А.Г. Григорьева, скульптор П.К. Клодт, 1841 г.), ансамбль «Слободка» включает Птичник (1805-06 гг., арх. И.В. Еготов), «Ванный домик» (1816-17 гг., арх. Д.И. Жилярди), двухэтажные жилые кирпичные корпуса (1827-30 гг., Д.И. и А.О. Жилярди),

Кузьминки — подмосковная князей Голицыных

С.М. Голицынансамбль «Садоводство» включает фруктовую оранжерею (1830-50-е гг.),
«Скотный двор» с фермой (1836-38 гг., арх. А.О. Жилярди, 1869 реконструирована для нужд больницы), обелиск с чугунным позолоченным орлом в память о Петре I (1844 г., не сохранился), каменная пристань (1840-е гг.), чугунный храм-ротонда в честь посещения усадьбы имп. Марией Федоровной в 1826 г. (сер. XIX в., не сохранился), памятник Николаю I на острове Верхнего пруда (не сохранился), павильоны, березовая беседка (не сохранились), садовая чугунная мебель (скамейки, тумбы с цепями, фигуры львов), садовые чугунные канделябры (пошли на лом в 1926 г.), подъемный мост через ров, цепной («пружинящий») мост через пруд, два пролетных арочных моста из кирпича и камня (1847-48 гг., арх. М.Д. Быковский), въездные чугунные ворота (точная копия дворцовых ворот в г. Павловске) и ограда парка, склеп, могила С.М. Волконского.
Не буду подробно останавливаться на истории усадьбы Кузьминки, т.к. публикую на следующей вкладке превосходную статью Юрия Шамурина. Позволю себе только описать личные впечатления. Кузьминки мне не приглянулись по двум причинам:
1) В момент моего посещения там шел ремонт, было пыльно и грязно, большинство построек прятались за перекошенными деревянными заборами. Мечтала увидеть пристань со львами, а нашла хищников среди груд строительного мусора. Грезила конными скульптурами Клодта – и нее смогла подойти к ним ближе, чем на 50 м – был городской праздник, перед конным двором устроили импровизированный зрительный зал, а у подножия конных скульптур разместили грохочущие музыкальные колонки.
2) Множество пивных ларьков и закусочных превратили усадьбу в подобие ярмарочного балагана. Нескончаемое людское море с шашлыками, мороженым и пивными бутылками… Курсирующий по пруду «пароход» с галдящей публикой, выпадающей за борт ради прикола… Вероятно, что бы проникнуться атмосферой усадьбы Голицыных сюда нужно приезжать в будний день, или по осени, когда предприятия общепита прекращают функционировать, и это обстоятельство в большой степени способствует оттоку праздной публики. Предположу, что усадьба уже приведена в образцовый порядок, как это и планировалось при прежнем градоначальнике. Кроме достопримечательностей здесь имеет место музей «Русской Усадебной Культуры», пренебрегать которым не стоит. Приятного времяпрепровождения.

Усадьба Кузьминки. Вид главного дома. 1841 г. Литография Ф. Бенуа

Архивные материалы усадьбы Кузьминки (акварели, литографии)
1. Кузьминки. Вид главного дома. 1841 г. Литография Ф. Бенуа
2. Усадьба Кузьминки. Конный двор. Собака на фоне пейзажа. 1838 г.
3. Вид оранжереи и части парка. Сер. XIX в.
4. Парк в Кузьминках
5. Вид парка с двумя мостиками в усадьбе Кузьминки

План усадьбы Кузьминки

План усадьбы Кузьминки

 

  1. Здание на месте главного дома
  2. Флигель
  3. Египетский павильон
  4. Ограда парадного двора
  5. Влахернская церковь и ризница
  6. Красный двор
  7. Померанцевая оранжерея
  8. Слободка
  9. Скотный двор
  10. Конный двор
  11. Домик на плотине
  12. Ванный домик
  13. Кузница (птичий двор)
  14. Садоводство
  15. Дача Полуденского
  16. Грот (руины)
  17. Пристань (руины)
  18. Обелиск
  19. Место въездных ворот
  20. Место «Пропилей»

Схема проезда

icon-car.png
Усадьба Кузьминки

Карта загружается. Пожалуйста, подождите.

Усадьба Кузьминки 55.691133, 37.790651 Усадьба Кузьминки

Ю.И. Шамурин Кузьминки

В конце XVIII века возникли все рассмотренные подмосковные. Приблизительная одновременность застройки сообщает им некоторые объединяющие черты: строгую симметричность расположения, чинную группировку зданий вокруг барского дворца, искусственную красоту парков. С XIX веком приходят новые идеалы усадебного строительства: на смену прежней подтянутости и вылощенности приходит жажда естественности, природной красоты, гармонии человеческих творений и нетронутого пейзажа. Все та же упорная мечтательность людей XVIII века создает этот идеал. Раньше, в мечтах об острове Цитере, о прекрасной овеществленной грезе, творили мир искусственной красоты, вся прелесть которого в контрасте с привычными впечатлениями жизни. Усадьба Кузьминки, интерьер главного домаЗатем, знакомясь с классицизмом, с его развалившимися памятниками, рассказывающими о прекрасном мире и вдохновенном искусстве прошлого, стали мечтать о том золотом веке человечества, который, казалось, угас вместе с гибелью античного мира; о веке, когда земное существование протекало без забот и труда, в ленивом и красивом покое, в одиночестве мудрецов или в избранном тесном кругу, не в городах, а среди полей, леса и скал; когда убежищем и украшением служили мраморные портики, ясные храмы, арки и пропилеи. Теперь дикая природа приобрела новую прелесть для утонченных людей; ее стихийные данные усиливаются художниками: в парках сгущается тревожное обаяние леса, мирные ручьи обращаются в грозно рокочущие водопады, пруды и озера в вольных берегах отражают классические постройки усадьбы. Архитекторы, прочно ушедшие в образы древности, стараются воссоздать те античные видения, о которых грезят поэты-романтики и эпикурейцы. Новый идеал, намечавшийся в продолжение нескольких десятилетий, окончательно сложился только в 1810—1820-х годах. К этому времени уже мало возникало усадеб, а тем более художественных и богатых. Новое миропонимание рисковало остаться без своего архитектурного воплощения, но, к счастью, в это время обстраиваются Кузьминки — подмосковная князей Голицыных, целиком отражающая романтические настроения 20-х годов. Это делает Кузьминки памятником исключительного не только художественного, но и культурного значения.

За двести лет своего исторического существования Кузьминки не знали громких событий, не дали красочных страниц истории московского барства. Летопись Кузьминок не блещет именами и датами. В начале XVIII века Кузьминки, в то время именовавшиеся «Мельницы», принадлежали Строгановым. У Строганова, по преданию, бывал здесь Петр Великий и на память о своем посещении посадил дуб. Позднее «Мельницы» перешли к князьям Голицыным. Новые владельцы украсили Кузьминки прекрасными строениями и устраивали празднества, о которых восторженно отзывались современники. Потом о красивейшей из подмосковных совершенно забыли. К счастью, князья Голицыны бережно хранили свое родовое гнездо. В 1904 году снимки с главных строений Кузьминок были приведены в альбоме И. Е. Бондаренко «Архитектурные памятники Москвы», в 1910 году им посвящена статья С. Маковского в февральской книжке журнала «Старые годы», но полной документальной истории Кузьминок еще не написано. Нужно надеяться, что она явится. Пока же утешительно и то, что Кузьминки спасены от возможности разрушения и невежественной реставрации, погубившей немало подмосковных. В 1912 году для Кузьминок наступает новая эра: они приобретены Московским городским управлением и становятся национальным достоянием…
Усадьба Кузьминки, интерьер главного домаСлава прошла мимо Кузьминок. Но как архитектурный памятник они ценнее всех подмосковных. Вся усадьба, начиная от церкви, барского дома и кончая «Конным двором» и декоративными сооружениями в парке, создана одним художником. Это придает им выдержанность и цельность, которых нет ни в одной подмосковной, исключая, пожалуй, Архангельское. Создателем Кузьминок был Дементий Джилярди, подлинный архитектурный гений, лучший и последний по времени представитель московского классицизма. Кузьминки — его лучшее произведение, самое обширное и самое богатое. Голицын, женившийся на богатой Строгановой, не жалел денег, и, по свидетельству современника, на украшение и обстройку подмосковной им истрачено полтора миллиона. Около 1820 года, в полный расцвет своего таланта, Джилярди был приглашен обстраивать Кузьминки. Им создан «Конный двор», «Пропилеи» — декоративная колоннада за прудом против дома, а возможно, и въездные ворота, перестроен дом и церковь; его рука угадывается в некоторых зданиях служб…

Творчество Джилярди является высшей точкой в развитии русского архитектурного классицизма. Его произведения кажутся простыми, бледными и очень скромными в сравнении с величественными и сложными колоннадами Казакова, Росси, Монферрана. В этой простоте — высшая зрелость, сознательность художника, знающего, что ему нужно, и пользующегося своим богатым запасом форм и образов с мудрой, уверенной в себе сдержанностью.
Архитектурная мелодия Джилярди, всегда необыкновенно ясная, очаровывает тем секретом идеальной гармонии масс, который лучше всяких слов свидетельствует о талантливом воплощении архитектурного замысла. Сознавая, что пышная орнаментация вредно отзывается на чисто архитектурном эффекте, Джилярди очень редко и очень мало декорирует свои произведения. Розетка, мастерски брошенная на гладь стены, небольшой барельеф или фриз, скульптурная группа — таковы вспомогательные средства Джилярди.
Хотя и не все постройки Кузьминок сработаны Джилярди, но главная их часть, а также общий план усадьбы принадлежат ему. Нигде так не открывается дух его ясного и гармоничного творчества, как здесь — в этих белых зданиях, рисующихся на темном фоне парка, обступивших старый пруд. Здесь можно поверить в ритмичный, светлый мир храмов, кудреватых деревьев, нимф в развевающихся одеждах, журчащих водопадов и вечно голубого неба. Его творили художники XVII века, но еще ощутительнее познали мечтатели XVIII — «ландшафтные» живописцы, граверы и поэты…

От железнодорожной станции дорога тянется по открытому полю, засеянному хлебами, и ведет к темнеющему на горизонте лесу. Шоссе всегда пустынно: кроме железнодорожного поселка, никаких строений не видит глаз. Только впереди в лесах белеет какая-то церковь или монастырь, да слева в солнечные дни горит как далекий костер золотой купол храма Христа — последний вестник Москвы.
А первое впечатление Кузьминок — издали видные массивные ворота, выкрашенные в свинцово-серый цвет. Это идет к их грузным формам, хотя и создает неприветливый контраст с широкими и светлыми полями. Ворота составлены четырьмя группами колонн, поддерживающих массивный архитрав, красиво завершенный княжеским гербом Голицыных. С тем изощренным архитектурным чутьем, которое отличает лучших мастеров классицизма, автор этих ворот сделал их властными, гордыми, уверенно-могущественными; он тонко чувствовал почти невыразимое словами соотношение между назначением здания и характером его форм. Для ворот княжеской усадьбы, вводящих в его владения, нужны именно такие грузные, уходящие в землю колонны, спокойное величие архитрава и этот немного мрачный цвет, по-видимому данный строителем. По сторонам ворот тянется чугунная решетка, очаровывающая аристократизмом своего несложного рисунка: крупные урны пересекают прямые и частые стержни…
От ворот прямая дорога, усаженная с обеих сторон липами, ведет к барскому дому: его белый фронтон виднеется издалека и завершает эффектную перспективу. Около вторых ворот, замыкающих полукруглый «Красный двор», слева от дороги стоит, четко вырезаясь на небе, белая церковь. Она нарядна, благодаря чистоте и легкости форм кажется маленькой, ее хочется назвать хрупкой игрушкой. Церковь поставлена в 1763 году прежним владельцем, Строгановым; позднее, очевидно одновременно со всей усадьбой, ее переделали и таким образом замутнили ее первоначальные формы. Несомненно, что к ней при переделке прикоснулась рука Джилярди.

В церкви Кузьминок ясно видны заветы Казакова; может быть, он сам создал ее внешний архитектурный облик, но уже не раньше конца 1770-х годов. Главка на колоннах — типичный прием Казакова, неоднократно им примененный в московских церквах. Впервые применены эти красивые колонки на церкви Филиппа Митрополита в Мещанской, выстроенной Казаковым в 1777 году; повторены — на церкви Вознесения на Гороховом поле в 1793 году опять-таки Казаковым. Наконец, в церкви Кузьминок есть общие приемы с храмом Мартина Исповедника в Таганке, достоверным творением Казакова.
Около церкви — малозаметное круглое здание фамильного склепа. Оно не восхищает сразу, но при внимательном рассмотрении в упрощенности и лаконичности его линий открывается много мастерства. Опять хочется указать на славное имя Джилярди; ведь это его царство — немой язык стен, выразительность их молчаливой глади, красота, создаваемая 2—3 штрихами!
Эти первые постройки определяют весь стиль Кузьминок — единственной вполне «пасторальной»
подмосковной, в которой все говорит о ленивом покое, о нежной природе, о райской призрачности. В картинах Пуссена и Клода Лоррена, у Франческо Альбанй, во всех иллюстрациях конца XVIII века на античные темы присутствуют классические здания; на фоне героической природы, нежной и величественной, они дополняют ее ритмичный аккорд. Создается мечтательный, призрачно-нежный мир — «аркадская идиллия» — природа, усиленная художественными созданиями. Так задуманы и Кузьминки…

Кузьминки — единственная усадьба, целиком обстроенная Джилярди. Как никто из предшествовавших зодчих, понял он коренную разницу городской архитектурной красоты, возникающей на улицах и площадях, и архитектуры сельской, основное настроение которой — веселье и беззаботность. Классические формы в Кузьминках принимают нежный мечтательный облик. Церковь и барский дом — здания, только пройденные Джилярди, под его рукой принимают этот женственный колорит. Невдалеке от церкви расположен барский дом, самый деревенский из всех подмосковных домов. Раскинутый на большом пространстве, с привольным «Красным двором», окруженный бессчетными службами, тихо застыл он на берегу заросшего пруда.
Главный дом двумя колоннадами соединен с боковыми флигелями. Полукруглый двор обведен решеткой со стерегущими львами. Такие львы в изобилии украшают «Красный двор»: у каждого крыльца по паре. На двор ведет каменный мост, ворота с красивой решеткой. У моста — любопытный остаток старого барского быта: на четырех массивных фундаментах группы грифонов окружают канделябры, или, по старой московской терминологии, «сковороды», служившие для освещения двора и проезда во время празднеств.
Барский дом опоясывает «Красный двор». Невысокий, двухэтажный только в центральной части, он сильно растянут в длину. В нем мало художественного блеска, но бесконечно много деревенского уюта, того приволья, с которым связаны представления об усадебной жизни. По-видимому, до капитальных перестроек, приведших Кузьминки в теперешний вид, барский дом ограничивался только центральным корпусом. Этот корпус в стиле конца XVIII века со своим бедным портиком, непомерно острым углом фронтона, странными пропорциями окон, из которых нижние слишком вытянуты, не блещет архитектурными достоинствами. Боковые флигеля уже, несомненно, позднейшего происхождения — 1820-х годов; в них, особенно в дворовом фасаде, узнается школа Джилярди. Открытые коридоры-колоннады соединяют дом с флигелями.

Из деталей отличны барельефы, украшающие дворовый фасад дома: их исполнение обычного декоративно-ремесленного рода, но рисунки даны крупным мастером. Ясность композиции делает ее чрезвычайно декоративной; красота барельефа — чисто эллинская божественная гармония ритмичных линий, стройной игры света и тени. Всех барельефов — четыре, по два с каждой стороны колоннады; даже их плохая сохранность — густой слой краски, залившей очертания, делает их самым пленительным уголком в общем далеко не плохого дома Кузьминок. Делал их не крупный мастер, но рисунок давал первостепенный художник-классик. Таких музыкальных, ясных и соответствующих своему декоративному назначению барельефов немного можно найти и на московских зданиях. К дому Кузьминок относишься немного придирчиво, потому что к Кузьминкам вообще хочется применять исключительно строгие требования, потому что Джилярди оставил в этой подмосковной действительно гениальные создания, лучшие жемчужины русского классицизма…
Внутри дома сохранились только стены: мебель и весь инвентарь увезены. Сравнительно скромные комнаты — хороший образец культурного барского житья в деревне. Интересен только центральный зал, довольно мрачный, красиво обставленный колоннами, но больше всего пленяющий чудными перспективами, открывающимися из его окон. Из зала — выход на террасу, образующую центр заднего фасада, выходящего к пристани и пруду. От этой части дома веет невыразимым обаянием уюта; здесь остро и легко впивается в душу образ усадьбы, контраст белых колонн, ваз и канделябров у схода и зеленого луга, заросшего пруда, леса, за ним расступающегося, чтобы дать место великолепным классическим «Пропилеям». Можно долго любоваться этой панорамой, не сознавая того, что она искусственна и вся основана на умном художественном расчете: она одухотворена человеческими созданиями — пристанью и далекими «Пропилеями». Ее заключительный аккорд — белая колоннада, окруженная спускающимся к пруду лесом, — придуман и продуман до малейших деталей; но чем меньше чувствует глаз следы вмешательства человека, тем большая слава художнику, как раз добивавшемуся этого впечатления естественности и нетронутости…

Мысль уходит к тем, кто жил в этом доме, кто в каждый час своей жизни мог приобщаться к этому вдохновляющему зрелищу — и росистым летним утром, когда первые лучи золотили «Пропилеи», и вечером, когда закат горел над прудом. Их души должны были смягчаться, бережно и благочестиво подходить к жизни, к миру; в них должны были замолкать все темные отзвуки и говорить только одна жажда добра, красоты, восторга и преклонения. Им не нужны были очищающие душу трагедии, минуты покаяния и просветляющего ужаса: красота вечной благодатью освящала их души… так кажется! Нам неизвестна частная жизнь бывших владельцев Кузьминок, но, наверно, здесь, как и во всех прочих усадьбах, было много жестокого, грубого и отвратительного; было мало мысли, мало чистой любви, мало духовного горения…
Все остальные украшения усадьбы приноровлены, как к центру, к барскому, дому и дополняют расстилающиеся из его окон виды. Под домом у пруда устроена круглая пристань со львами, такими же, как на «Красном дворе». Художественно обработанные пристани делались во всех больших подмосковных. В них, конечно, не было практической необходимости: разъезжающие по пруду лодки могли бы приставать к простым каменным ступенькам, вроде тех, что в Кузьминках ведут от «Пропилей» к пруду. Пристань — знак внимания воде, желание приобщить и ее к эстетическим впечатлениям усадьбы; пристань придает пруду значение чего-то нужного, красивого, заслуживающего внимания; она отличает дикий деревенский водоем от барского пруда, служащего не столько полезностью, сколько украшением…

За прудом расположен «Конный двор» — жемчужина Кузьминок, один из вечных памятников русского искусства. Джилярди принадлежит центральная часть двора — открытый павильон с портиком, увенчанным скульптурной группой Аполлона с музами. Чугунные группы Клодта, изображающие атлетов с конями, — копия находящихся на Аничковом мосту в Петербурге, добавлены позднее. Возможно, что и вообще название «Конный» павильон получил впоследствии: плохо верится, что самое художественное сооружение в усадьбе было предназначено для конюшни. Группа Аполлона указывает на какое-то отношение его к искусству, а местное предание прямо сообщает, что здесь в старину располагался крепостной оркестр, увеселявший господ. Строя «Конный двор», впечатлительный и гибкий Джилярди, наверное, как-нибудь отметил бы его назначение — какими-нибудь эмблемами или деталями украшений; между тем ничто, кроме клодтовских коней, не говорит о «Конном дворе».
Чтобы дойти до такой утонченности архитектурного творчества, такой ослепительной гармоничности, нужны были века преемственной работы. Несколько поколений архитекторов-классиков искало, увлекалось, заблуждалось, передавало идущим на смену полученное от предшественников, обогащенное их собственными усилиями, пока могло явиться изумительное искусство Джилярди. Все нараставшая волна классицизма, на несколько десятилетий пленившая во второй половине XVIII века весь европейский мир, на гребне своем вынесла такие вершины человеческого духа, как «Конный двор» (жестокая ирония наименования!), и распалась: дальше не было хода; движущий импульс искусства — его вечная неудовлетворенность, жажда найти идеальные формы для воплощения своих образов. И когда эти формы найдены, установлена их гармония с содержанием, — художественное течение отцветает…

Все прекрасно в «Конном дворе»: пропорции стен, очерк глубокой ниши, ее густая полутень, выделяющая колоннаду, архитрав, скульптурную группу; но прекраснее всего этого общее впечатление неделимой, безмолвной красоты, которую не исчерпают никакие слова. Как в живом существе — обаятельны не части, но целое…
Дальше на том же берегу пруда среди парка белеют «Пропилеи» — декоративная колоннада, созданная тоже Джилярди. На близком расстоянии она не дает особенно пленительного эффекта, выказывая, однако, всю чарующую простоту его творчества. После «Конного двора» она не приносит новых восторженных впечатлений. Только издали, взятая со всей панорамой, звучит белая колоннада одним ясным аккордом античного ландшафта. От нее расстилается тоже красивый вид, но уже более русский, усадебный, чем античный: пруд, за ним пристань, поднимающийся зеленый берег и на горизонте белый «дом с колоннами».
По левую сторону дома расположены многочисленные службы, целые дворцы. Служебные постройки в большинстве современны усадьбе и хорошо сохранились. В них тоже есть художественная обработка. Интересна кухня с куполом и оригинальным фасадом, но есть среди служб и отличный архитектурный памятник, по-видимому, созданный тоже Джилярди. Это редкая для эпохи классицизма постройка в «египетском» стиле, конечно понимаемом довольно условно, в классической трактовке. Знакомство с Древним Египтом в конце XVIII века шло через Древний Рим, в эпоху своего наибольшего эстетического снобизма полюбивший средоточенное, мистическое творчество Египта. Сильный толчок увлечению египетским дала экспедиция Наполеона и последующие научные работы. Египетские формы заимствуются для фарфора, мебели, убранства комнат, иногда для архитектуры; но архитектурные украшения не идут далее сфинксов и орнаментов. Службы в Кузьминках — единственный в Москве пример целой композиции в «египетском» стиле. В нем много смешений египетского с греко-римским, но общий тон вполне выдержан в духе Древнего Египта: тяжелое спокойствие масс, нетронутые стены, суживающиеся окна, обработка входа, все орнаменты и декоративные детали. Теперь это запущенное, почти скрытое разросшимися деревьями здание, но оно заслуживало бы большего внимания как редкий архитектурный памятник.
Таковы Кузьминки — подмосковный музей архитектуры. Здесь на небольшом пространстве средоточено несколько памятников, дающих полное представление об одном из лучших периодов русского зодчества и об одном из талантливейших мастеров этого периода. Поэтическая прелесть усадьбы затушевывается ее художественным значением, и страницы прошлой жизни уступают место вечным скрижалям человеческого гения!

Источник:
Ю.И. Шамурин «Подмосковные» М., 1912-1914 гг. тов. «Образование»

А.Алексеев Музыкальный павильон в усадьбе Кузьминки

Дата постройки: 1819 – 1823 гг., 1846 г., XX в.
Архитекторы: Д.И. Жилярди, А.О. Жилярди, П.К. Клодт
Дата реставрации: 1986 г., 2001 – 2004 гг.
Автор проекта реставрации: Е.А. Воронцова (ФГУП ЦНРПМ)

Первое упоминание о пустоши, на которой впоследствии появилась усадьба Влахернское-Кузьминки, относится к XVII столетию. В 1702 – 1757 годах владельцами имения Влахернское-Кузьминки были Строгановы. После того, как А.А. Строганова вышла замуж за князя М. М. Голицына, и вплоть до 1917 года им владели Голицыны. Они скупали и присоединяли к имению соседние земли, а также на протяжении почти всего этого времени активно занимались благоустройством усадьбы, превратив ее в пышную резиденцию.

В 1805-м было построено, а в 1819 – 1823 годах перестроено по проекту Д. И. Жилярди здание Конного двора. В стену, окружающую Конный двор, по бокам встроили два жилых павильона с комнатами для гостей, а в центре поместили Музыкальный павильон. Появление Музыкального павильона датируется 1820 годом. Деревянное здание в стиле ампир было возведено по проекту Доменико (Дементия Ивановича) и его двоюродного брата Алессандро (Александра Осиповича) Жилярди. Фасад был украшен четырехколонным портиком дорического ордера с алебастровой скульптурной композицией «Аполлон и музы», из-за чего павильон также назвали «храмом Аполлона». Здание служило для выступлений домового оркестра роговой музыки. Оно было сооружено так, чтобы звук усиливался, попадая между двух деревянных перегородок. Павильон был единственной на Конном дворе постройкой из дерева, а не из камня, — именно из-за необходимости создать этот акустический эффект. Музыку было слышно по всей усадьбе, так что хозяевам имения не требовалось специально выходить из дома.

В 1846 году рядом с павильоном была установлена скульптурная группа «Укротители коней» работы П. К. Клодта — копия скульптур на Аничковом мосту в Санкт-Петербурге. И те, и другие были отлиты на уральских металлургических заводах, принадлежавших князьям Голицыным. В 1912 году Голицыны продали усадьбу властям города Москвы, в 1917 году она была национализирована. С 1918 по 2001 год в ней размещался ВНИИ экспериментальной ветеринарии. Для Кузьминок это не лучший период: здания подвергались перепланировке, церковь была закрыта и переделана в жилой дом, чугунные скамейки и другие парковые украшения отправлены на металлолом. Музыкальный павильон в 1978 году почти полностью сгорел: остались лишь основания колонн и белокаменных пилонов.
Ввиду большой значимости для Москвы усадьбы Кузьминки, в 1987 году решением Мосгорисполкома несколько зданий на ее территории были закреплены за производственной базой ООО «Мастерская Власова» для проведения реставрационных работ (годом раньше силами этой организации был восстановлен Музыкальный павильон).

Благодаря тому, что в распоряжении реставраторов имелись обмеры павильона, основную деревянную конструкцию здания удалось воссоздать в полном соответствии с оригиналом. После обшивки войлоком и дранкой ее пришлось законсервировать с применением известкового раствора до лучших времен — из-за расформирования организации-заказчика прекратилось финансирование.
Лучшие времена настали только в XXI веке. В 2001 году был проведен первый Московский фестиваль цветников в Кузьминках. В день его открытия состоялась торжественная церемония установки после реставрации чугунных коней Клодта, которым вернули утраченные элементы — копыта и хвосты. На церемонии присутствовали потомки скульптора. После фестиваля возобновилась научная реставрация Музыкального павильона.

Лепнина, штукатурная отделка стен и перекрытия павильона были выполнены с соблюдением первоначальной конструкции здания и технологии (удалось установить состав оригинальной штукатурки; лепной декор был воссоздан по обмерам и архивным фотоматериалам). Изготовлены по старым образцам новые штукатурные рельефы. Восстановлено белокаменное мощение, лестница, парапеты, пилоны по сторонам арки, русты, столярное наполнение, роспись. Устроено медное покрытие кровель. Благодаря сохранившимся фрагментам штукатурки на ограде удалось определить и воссоздать ее первоначальный цвет.

Реставрационные работы в основном завершились в 2004 году, а в 2006-м здание было передано Музею русской усадебной культуры «Усадьба князей Голицыных «Влахернское — Кузьминки»». Пока еще не воссоздана скульптурная группа «Аполлон и музы» — и это чуть ли не единственное заметное отличие существующего павильона от оригинала.
На конкурсе на лучшую реставрацию, реконструкцию памятников архитектуры и других объектов историко-градостроительной среды Москвы за 2002 год было отмечено высокое качество проектирования (Е. А. Воронцова) и проведенных реставрационных работ (ООО «Простор-XXI») при возрождении Музыкального павильона.
Сегодня рядом с творением Жилярди опять звучит музыка — проводится фестиваль «Музыкальное лето в Кузьминках».

Литература:
А. Алексеев Москва, которая есть. Лучшие примеры реставрации XXI века. М., 2013

Панорама

Related Images:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Нататурка.Ру - Памятники Архитектуры и Не Только