Музей-усадьба Царицыно

Музей-усадьба Царицыно (Россия, г. Москва, улица Дольская, д. 1, ст. м. Орехово, Царицыно, Домодедовская)

Государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей-заповедник «Царицыно»

Телефон: +7 495 322‑44-33
Экскурсии: +7 495 322-44-33, доб. 1142 (вт—сб, с 10:00 до 18:00)
Концерты: +7 495 322-44-33, доб. 1230 (ежедневно, с 10:00 до 18:00)

Режим работы:

Музей
ВТ–ПТ: 10:30—18:00
СБ: 10:30—20:00
ВС: 10:30—19:00
ПН: выходной день

Оранжереи
СР–ПТ: 10:30—18:00
СБ: 10:30—20:00
ВС: 10:30—19:00
ПН–ВТ: выходные дни

Парк
ЕЖЕДНЕВНО: 6:00—24:00

Официальный сайт: http://www.tsaritsyno-museum.ru/

Согласно музейным правилам, вход на выставки в пляжной одежде, с рюкзаками и большими сумками запрещен

Царицыно покорило меня своей красотой с первого взгляда. Я долго собиралась сюда, и была вознаграждена за промедление почти возрождённым комплексом. Я даже и не подозревала, что оно так прекрасно…
До 1775 г. это место носило малопривлекательное название «Чёрная Грязь». В 1590-х гг. эти земли, лежавшие вниз по Москве-реке от Коломенского до устья Пахры, принадлежали семейству Годуновых. Запустевшая в годы Смуты Чёрная Грязь в 1633 г. перешла в руки окольничего Л.С. Стрешнева, в середине 1680-х гг. вотчина оказалась во владении фаворита царевны Софьи — князя В.В. Голицына. Следующие владельцы — из рода молдавских государей Кантемиров. В 1775 г. Чёрная Грязь была куплена Екатериной II, пожелавшей устроить здесь царскую резиденцию.

Неподражаемое Царицыно

План усадьбы

1. Большой дворец 2. Хлебный дом 3-6. Кавалерские корпуса 7. Оперный дом 8. Церковь 9. Фигурный мост 10. Большой мост 11. Виноградные ворота 12. Павильон «Миловида» 13. Башня-руина 14. Беседка «Нерастанкино» 15. Беседка «Храм Цереры» 16. Арка-руина 17. Большой и малый Гротесковые мосты 18. Оранжерейный мост

Создание усадебного комплекса было поручено известному архитектору Василию Баженову. С самого начала было решено, что царицынская усадьба будет строится в готическом стиле, и будет напоминать государыне её родную Германию. Баженов работал в Царицыне более десяти лет, успев за этот срок возвести начерно почти все здания комплекса.
В 1785 г. Царицыно посетила Екатерина и, осмотрев ансамбль, неожиданно приказала всё сломать и строить усадьбу заново… Это был сокрушительный удар судьбы для зодчего. Архитектор с огромным дарованием, один из великих русских самородков он так почти ничего и не построил. Все его, грандиозного размаха, замыслы оставались на бумаге и в макетах.
Почему императрица приказала разрушить творения Баженова? На этот счёт существует множество версий. Говорят, что дворец показался Екатерине неудобным для жилья, что государыня нашла в его облике сходство с гробом, что её раздражала масонская деятельность зодчего и т.д.
Продолжить строительство резиденции было поручено Михаилу Казакову, который к тому времени уже проявил себя как мастер псевдоготики, но работы затянулись… После смерти Екатерины они были вовсе прекращены.
Теперь живописные руины восстали из тлена, и усадьба Царицыно прекрасна как никогда…

Архивные изображения усадьбы Царицыно (акварели, фотографии)

А.Н. Греч «Венок усадьбам»

Царицыно, подобно Люблину, находится также несколько в стороне от реки. Его украшают, однако, замечательные извилистые и глубокие пруды, верно, заполнившие впадины оврагов с высокими откосами. По краю одного из них разбросаны в живописном беспорядке, в расчете на пейзажные картины, постройки заброшенной недостроенной усадьбы на земле, составлявшей некогда вотчину первого русского пиита князя Антиоха Кантемира.
Москвичам хорошо известен этот заброшенный псевдоготический дворец с целым лесом деревьев, выросшим на крышах и карнизах домов и павильонов. И случайно, именно в силу своей заброшенности, первоначальная идея — создание ере дофеодального, средневекового замка — нашла свое лучшее осуществление в этих руинах, украшенных природой. Так же как в Чесменском дворце, Екатерина II хотела иметь в Царицыне усадьбу, прежде всего напоминавшую ей родную Германию, по которой, верно, ощущала известную ностальгию скромная цербстская принцесса, волею судеб ставшая повелительницей многомиллионного народа. А с другой стороны, и соображения политические, вернее, династические подсказывали внешний наряд, архитектурный стиль, который par excellence являлся выражением славных рыцарских времен эпохи средневековья, когда впервые появились на арене мировой истории владетельные фамилии, ставшие во главе европейских государств. Существует широко известная легенда, что Екатерина II, посетившая строившееся Баженовым Царицыно, нашла в архитектуре дворца сходство с гробом, и отстранив поэтому руководившего постройками архитектора, передала работу Казакову, которому также не суждено было закончить дворец, корпуса и павильоны.

В строительной деятельности императрицы Царицыно, как известно, далеко не единственное сооружение в пленявшем воображение Екатерины псевдоготическом вкусе. Не раз упоминавшийся уже Чесменский дворец, возведенный Фельтеном, Баболовский дворец в Царском Селе, построенный Нееловым, Петровский дворец в Москве, одна из интереснейших работ Казакова, — все эти памятники ложной готики и размахом своим, и размерами значительно уступают Царицыну. Все перечисленные постройки, в сущности, лишь увеселительные или путевые дворцы — только Царицыну предназначалась роль императорской резиденции, своего рода Царского Села в окрестностях белокаменной столицы. Одно перечисление сохранившихся построек — дворца, соединенного с ним ажурной стеной-галереей Хлебного, то есть хозяйственного, дома, нескольких «кавалерских» корпусов, Оперного дома, не считая беседок, мостов и парковых павильонов, — должно было достойным образом приютить государыню и сопровождавший ее двор в месяцы летнего пребывания в Москве. Однако соображения политического характера, может быть, внутренние волнения, связанные с пугачевским движением, решили иное; Петербург, при поддержке гвардии, являлся более надежным убежищем по сравнению с Москвой, всегдашним центром недовольной и фрондирующей оппозиции. К тому же менялись и вкусы. Древнерусское зодчество, несомненно, казалось Екатерине случайным и варварским нагромождением неудобных и тесных построек; естественно, что она не понимала старинного национального зодчества, распорядившись сломкой обветшавшего Коломенского дворца, панораму которого запечатлели все же и более проницательный эстетически архитектор Кваренги, и иные склонные к старине и искусству люди, позаботившиеся сохранить дворец хотя бы в модели. Да и самая мысль, пусть никогда и не предполагавшаяся к реальному осуществлению, — превращение всего древнерусского Кремля в грандиозный дворец — лишь показывает, как мало была склонна считаться Екатерина II в своем строительстве с шедеврами древнерусского искусства.

Барочное зодчество Елисаветы, наружно блистательное, но неудобное, не комфортабельное, не приспособленное для жизни, на что горько жалуется в записках будущая Семирамида Севера, казалось, конечно, отжившим и старомодным. Недаром Ринальди и Фельтен, позднее Камерон и Кваренги переделывают многое в дворцах Царского Села, Петергофа и самой невской столицы. Увлечение псевдоготикой, падающее на 60-70-е годы XVIII века, показалось также устарелым, когда вся Европа, открыв Геркуланум и Помпею, храмы Великой Греции, стала переживать эпоху небывалого увлечения античностью. Камерон и Кваренги, Казаков и Баженов как классики — конечно, наиболее характерные выразители стиля зодчества екатерининского времени. Под влиянием этих новых вкусов были оставлены псевдоготические мечтания, была брошена мысль о подмосковной резиденции-замке и в тех же под Петербургом находящихся императорских усадьбах появились строгие классические дворцы — Английский дворец, небольшой павильон в Петергофе у моря, Александровский дворец в Царском Селе, Таврический дворец в Петербурге. Верно, некоторое время еще колебались в намерении совершенно оставить Царицынскую усадьбу; дворец и корпуса были подведены под крышу, а в парке Баженовым и Еготовым, согласно изменившимся требованиям, были возведены беседки и павильоны в стиле победоносной классики — «Миловид», «Нерасстанкино», круглый «Храм Цереры». Тем не менее окончательного отказа от продолжения работ не следовало, и дворцовое ведомство на первых порах поддерживало, как умело, недостроенную усадьбу. В истории русского искусства, в частности в области искусств декоративных, осталась недописанная глава. Утрата тем более прискорбная, если предположить, что ведь и внутренние отделки комнат и залов с наполняющей их мебелью, утварью, осветительными приборами должны были быть выполнены в том же, псевдоготическом вкусе, исключительно бедно проявившемся именно в области предметов обстановки. Новое формотворчество Баженова и Казакова на этом поприще сулило чудесные, пусть стилизованные и гибридные, переживания интерьерных декораций в духе феодального средневековья.

И тем не менее даже в руинированном своем состоянии Царицыно всегда привлекало внимание, вероятно, подкупая своей одичалостью, романтичностью людей первой половины XIX века. Каждый путеводитель по Москве, многие писатели и сочинители, в том числе Тургенев, отводят место описанию покинутой усадьбы Екатерины II, окружая ее ореолом таинственности и легендарности. А позднее, в эпоху начавшихся художественно-исторических изысканий, царицынской псевдоготике посвящается ряд статей и работ как местного, так и более общего значения, работ, привлекших на место лакун, подобно черновикам по недописанному роману, интереснейший сохранившийся в архивах чертежный материал.
Конечно, усадьба не нуждается в повторном описании; лишь некоторые частности, мысли по поводу возникают при ретроспективном путешествии в галерею видов ее, запечатленных памятью.

Всякий готический европейский замок, аббатство, монастырь, являясь результатом в течение многих лет обраставшего организма, рисуется ансамблем живописно сгруппированных построек. Он входит составной определяющей частью в пейзаж, но, конечно, не оформляет его, как архитектура ренессанса и барокко. Поэтому в высшей степени интересно, что возрождение пейзажного понимания архитектуры, которое обычно сопоставляется с настроениями и вкусами конца XVIII века, с эпохой сентиментализма, что это возрождение ландшафтного понимания далеко не всецело принадлежит классике, с ее «аркадским» пейзажем, опоэтизированным Гёте, Руссо, Ганнертом, Кигельхеном, Гейнсборо и многими другими мастерами кисти и слова. Тип английского парка в духе Эрменонвиля, садов Трианона, Павловска, Гатчины появляется много раньше, на «вторых путях» искусства. Это наблюдение равно относится не только к Западу, где примером тому могут служить в Англии знаменитые сады Кью, планированные и украшенные Чемберсом, но и к России, где каждая псевдоготическая усадьба, остающаяся еще в отдельных постройках замаскированным барочным организмом, в целом в комплексе своих сооружений, в их взаимном расположении, в отсутствии даже единой точки восприятия и рассмотрения избегает в большинстве случаев каких бы то ни было намеков на симметричность, архитектурное равновесие частей именно в области общих планировок и композиций. Действительно, только расположение дворцов в Яропольце и Петровском дворце подобны тем, что так типичны для всего барочного стиля. Но уже все парковые сооружения гончаровской усадьбы, все постройки в Марьинке Бутурлиных, в Красном Ермоловых Рязанской губернии, в Тишкове-Спасском Собакиных, наконец, в Царицыне — целиком порывают с принципом архитектурности; каждая постройка или группа их в своем как бы случайном соединении друг с другом задумана прежде всего как привлекающий взор пятно краснокирпичной или белокаменной кладки. Подставив на место псевдоготических сооружений дворцы, павильоны и беседки классического характера, нетрудно получить типичную картину усадебного ансамбля в духе классицизма, во вкусе пейзажного английского парка. Этот принцип живописности, по-видимому, так глубоко внедрен в псевдоготику, что иные сооружения как бы совершенно теряют свое материальное тело, представляясь глазам как ажурная, прозрачная, нарисованная декорация. Так отчасти воспринимаются многие здания в садах Яропольца, так же как и некоторые постройки в Царицыне. В частности, это относится, конечно, к галерее и воротам, соединяющим дворец и Хлебный дом. Архитектура, прорезанная арочками, лопатками, люкарнами, раздробленная пинаклями, зубцами, какой-то каменной гусеницей залегшей аркой ворот, воспринимается точно филигрань, залитая разноцветной эмалью — красным кирпичом, белыми пятнами украшений, зеленью листвы и лазурью неба в разрывах и отверстиях каменного кружева. Такой декорационный, бутафорский характер сопровождает многие постройки псевдоготического вкуса — торговые ряды в Калуге, мосты Царицына — и сохраняется в полной мере и впоследствии, в эпоху николаевской ложной готики, в хозяйственных сооружениях Суханова и Осташова, плоскостных постройках, как бы совершенно лишенных глубины.

Еще одна черта русской псевдоготики превосходно иллюстрируется на примерах Царицына. Это мелкая, дробная геометричность архитектурной декорации. Конструктивный ажур европейской готики заменяет здесь этот своеобразный убор архитектуры здания. Часто применяющаяся муфтированная колонна разбивает столб на ряд чередующихся цилиндров и полукубов; оконные прорезы варьируют дуги кругов и овалов, иногда соединяя их в сложные узоры; кубики, пирамиды и шары — излюбленные формы всевозможных венчающих украшений, в то время как квадраты, ромбы, треугольники, круги углубленными впадинами образуют своеобразные пояса-фризы. Декорация эта принципиально остается барочной, то есть трехмерной, выступающей, богатой живописной светотеневой игрой, но она лишена элементов пластичности; это не украшающая скульптура, а подставленный на ее место набор геометрических форм.

Небезынтересно и другое, классическое лицо царицынской усадьбы. В беседках и павильонах, к которым следует еще причислить искусственную башню-руину, сооружение, пожалуй, вовсе не имеющее стиля, — кристаллизовалось то, что [нрзб.] созревало в классической струе творчества Баженова, превалирующей в последнюю эпоху его деятельности. «Храм Цереры»- эта чудесная, гармонично спропорционированная беседка-ротонда — завершение тех исканий, которые наметились в аналогичных, еще гибридных сооружениях Михалкова. Павильоны «Миловид» и «Нерасстанкино», приписываемые Еготову, дают тот едва ощутимый и трудно определимый вариант классической архитектуры, который, имея множество себе подобных построек в усадьбах — в Черёмушках, Знаменском-Губайлове, Райке Глебовых, в Нескучном, Яропольце, — создает наделенный каким-то налетом провинциализма вариант классики, который так типичен для усадебного зодчества и так ощутимо все же отличен от подобных же сооружений в парках Павловска и Царского Села.

Как обычно, эти колонны, арки и купола в своих всегда новых и разнообразных сочетаниях рассчитанные на зеркальное отражение в прудах, составляющих одно из главных украшений заброшенной, романтической усадьбы, прудах, где еще недавно плавали лебеди и до сих пор временами вылавливаются рыбы с кольцами, продетыми в них еще во времена Екатерины…

Большой Царицынский дворец

Дата постройки: 1786 – 1796 гг.
Архитектор: М. Ф. Казаков
Дата реставрации: 1972 – 1974 гг., 2005 – 2007 гг.
Автор проекта реставрации: Н. Г. Мухин («Моспроект-2» им. М. В. Посохина)

Летом 1785 года Екатерина II посетила новую резиденцию в Царицыне и осталась недовольна дворцом, который для нее построил В. И. Баженов. Императрица потребовала переделать интерьеры и предложила Баженову и М. Ф. Казакову представить свои проекты. В начале января 1786 года работы были поданы, после чего Баженов был уволен на год со всех должностей, а в феврале последовало повеление Екатерины: «О разборке в селе Царицыне построенного главного корпуса до основания и о производстве потом по вновь конфирмованному, сочиненному архитектором Казаковым плану».

Новый дворец был ближе к классицизму, а также заметно превосходил постройку Баженова размерами. Первоначально он был запланирован как трехэтажный, но в процессе воплощения изменен и уменьшен на один этаж. К моменту смерти императрицы в 1796 году дворец был почти достроен и покрыт временной кровлей, осталось завершить внутренние отделочные работы.
В следующем году император Павел I распорядился прекратить строительство в Царицыне. Планы завершить возведение дворца (во время правления Николая I) или снести его (Александра II) не осуществились. В конце 1880-х годов были сняты ветхие кровли и межэтажные перекрытия — для предотвращения несчастных случаев. Недостроенный дворец десятилетиями стоял заброшенный и приходил в упадок. Описания этих развалин можно найти у И. С. Тургенева в романе «Накануне» и Л. Н. Андреева в рассказе «Петька на даче».

Впервые о восстановлении всего ансамбля дворца заговорили в связи со сталинским планом реконструкции Москвы.
К идее, не воплощенной из-за Великой Отечественной войны, вернулись в шестидесятые годы. Специалисты «Моспроекта-3» под руководством архитектора В. Я. Либсона разработали проект научной реставрации Царицыно. В 1972 году Совет министров СССР принял решение о реставрации Царицына с последующим размещением в нем Суриковского института, но после смерти директора академика Е. В. Вучетича в 1974 году темпы реставрации резко замедлились.

В 1982-м было принято решение о размещении в Царицыне Государственного музея декоративно-прикладного искусства народов СССР. В 1984-м был основан Государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей-заповедник «Царицыно», переданный в 2004 году в ведение Правительства Москвы.
К началу XXI века от здания дворца оставались только основные стены. Возник проект сохранения этих руин — «Московский Колизей». Но победил другой проект — полномасштабной реконструкции с максимальным приближением к первоначальному замыслу Баженова, с учетом разработанного еще в советскую эпоху под руководством Либсона проекта реставрации.

Большой Царицынский дворец был восстановлен в двухэтажном виде. Главным отличием от проекта Либсона стало соединение Большого дворца и Хлебного дома в единый музейно-выставочный комплекс, объединенный подземной частью с общим входом. При реконструкции было активно использовано скрытое (в том числе подземное) развитие новой структуры. На трех подземных этажах разместились инженерное оборудование и помещения для обслуживания музея.
Фундаменты дворца были укреплены и усилены (по той же технологии, что применялась при реставрации Хлебного дома). В восточном крыле было восстановлено не менее 70 % исторической кладки. При этом использовался реставрационный кирпич, соответствующий XVIII веку и сильно отличающийся от современного по размерам, цвету и техническим характеристикам (был произведен в Сергиевом Посаде). Отреставрирован песчаниковый цоколь.

Существующий декор фасадов был восстановлен в подлинных формах. Воссозданы, в том числе по материалам археологических исследований, утраченные элементы объемно-планировочной структуры и декора — портики южного и северного фасадов, крыльца боковых крыльев и центральной части. Благодаря натурным исследованиям перекрытия этажей и наклонные кровли крыльев были устроены в своих прежних отметках и конфигурациях.
Кровли центральной части и башен дворца, а также надкарнизный декор башен были восстановлены по эскизам Казакова. Оригинальный черный цвет кровли, придававший дворцу мрачный вид (что было одной из главных претензий Екатерины II), было решено заменить салатно-зеленым.
По эскизным наброскам Казакова была воссоздана дворцовая площадь с круговым подъездом к центральному портику.
Возрождение Большого дворца стало кульминацией успешно воплощенного проекта научной реставрации Царицына.

Источник:
А. Алексеев Москва, которая есть. Лучшие примеры реставрации XXI века. М., 2013

Второй Кавалерский корпус в усадьбе Царицыно

Дата постройки: 1784 – 1785 гг.
Архитектор: В. И. Баженов
Дата реставрации: 1985 – 1994, 2007 гг.
Автор проекта реставрации: О. Е. Галаничева (АПМ-13, «Моспроект-2» им. М. В. Посохина)

Второй Кавалерский корпус (он же Восьмигранник, Лакейский дом) был построен в 1784 – 1785 годах. Название появилось в XIX веке. Сам Баженов именовал и его, и Первый Кавалерский корпус «малыми домиками по церковному берегу».
По одной версии, в этом здании должны были жить слуги, подававшие на стол во время пребывания в резиденции императорской четы. Согласно другой — там должна была разместиться купальня, для бассейна отводился центральный зал, а на крыше предполагалось принимать солнечные ванны. Но документальных сведений о назначении корпуса не сохранилось.

В плане здание имеет форму правильного восьмиугольника. В центре под невысоким куполом находится круглый зал, вокруг которого расположена круговая анфилада комнат — восьми треугольных и восьми четырехугольных, чередующихся между собой. Каждая пара комнат образует отдельные апартаменты, предполагавшие возможность изолированного выхода.
Попарно чередуются также элементы оформления фасадов. Четыре фасада украшены четырехколонными портиками. Стволы колонн декорированы муфтированными кольцами и узкими вертикальными гранеными вставками.

Над портиками расположены высокие, богато декорированные фронтоны двух видов, в оформлении которых иногда усматривают масонскую символику. Здание увенчано белокаменным карнизом и кирпичным с белокаменными деталями парапетом. Благодаря последнему, а также высоким стрельчатым окнам одноэтажное здание кажется более высоким, чем в действительности. Сведения об отделке интерьеров до нашего времени не дошли.
Здание практически никогда не эксплуатировалось. Судя по акварели А. Н. Голицына 1893 года, уже в XIX веке были разобраны внутренние стены.

В 1985 году корпус фактически превратился в руины: сохранился лишь периметр наружных и примыкающие к ним отрезки внутренних стен. В 1985 – 1994 годах был проведен первый этап реставрации: восстановлена внутренняя планировка, выполнены железобетонные перекрытия по металлическим балкам, часть исторической кирпичной кладки заменена новой, восстановлены окна, двери, лестницы, кровля и крыша. С 1995 года в здании размещались выставочные залы, а с 2001-го — служебные помещения Государственного музея-заповедника «Царицыно».

В 2006 году обследование Второго Кавалерского корпуса показало, что, несмотря на предшествовавшую реставрацию, здание находится не в лучшем состоянии. Глубина заложения части фундаментов была ниже глубины промерзания, отсутствовала гидроизоляция. В наружных стенах выявились трещины, повреждения отдельных кирпичей, биоповреждения кирпичной и белокаменной кладки. Почти полностью утрачены полы и отмостка, цоколь находился в очень плохом состоянии. Несмотря на ремонт 1985 года, стропильная
система крыши пришла в негодность, местами ее конструкции были поражены гнилью. Белокаменный декор разрушен (при первой реставрации мог быть использован слабый камень, либо работы проводились при низких температурах).

Реставрации предшествовало понижение уровня земли до первоначальных отметок. Были укреплены фундаменты, восстановлена кладка цоколя, белокаменная облицовка, устроена гидроизоляция стен, произведена вычинка кирпичной кладки.
Возвращение исторического облика здания началось с ликвидации перегородок, отсутствовавших в баженовском проекте, — с тем чтобы полностью вернуть планировку XVIII века, сведения о которой сохранились в обмерных планах XIX века.

Был восстановлен декор фасадов — кирпичный и белокаменный, с конструкциями карнизов и парапетов.
Лицевая поверхность кладки обрабатывалась с дополнительной колеровкой для достижения однородности цвета (в предыдущих восстановительных работах использовался кирпич разной окраски).
Уклон скатов крыши, построенной в восьмидесятые годы, оказался недостаточным: не был обеспечен водоотвод и снегосброс, в результате чего произошло быстрое обветшание конструкций.

Дело в том, что изображений оригинальной крыши здания не сохранилось. Поэтому стропильная система была заменена на новую, с более крутыми скатами и медным покрытием кровли. На крыше были устроены слуховые окна, примыкающие к фронтонам, сквозной рисунок которых обеспечивает проветривание чердака. Были восстановлены крыльца, пандусы и отмостка, заменены полы.
Сейчас возрожденный Второй Кавалерский корпус используется как служебное помещение ГМЗ «Царицыно».

Источник:
А. Алексеев Москва, которая есть. Лучшие примеры реставрации XXI века. М., 2013

Хлебный дом в усадьбе Царицыно

Дата постройки: 1784 – 1785 гг.
Архитектор: В. И. Баженов
Дата реставрации: 1990-е гг., 2005 – 2006 гг.
Автор проекта реставрации: О. Е. Галаничева (АПМ-13 «Моспроект-2» им. М. В. Посохина)

Кухонный корпус, предназначавшийся для размещения кухонь и хозяйственных служб, — самая крупная по размерам постройка В. И. Баженова в Царицыне. Автор описывал ее так: «Особливый корпус в два этажа для кухонь, приспешень, погребов и для прочих должностей и служителей».
От хозяйственных строений в других императорских резиденциях Кухонный корпус Царицына отличался как
размерами (площадь более 4000 кв. м), так и величественным внешним видом — здание походило на средневековый замок. Находкой Баженова было отсутствие входов со стороны парадных фасадов с тем, чтобы хозяйственная жизнь не слишком бросалась в глаза членам императорской фамилии.

В подвальных помещениях должны были находиться ледники, а в верхних — скатертные, кухни, кондитерские, жилые помещения для их служителей.
Здание в основном было построено за год — с 1784-го по 1785 год. Спешка объяснялась подготовкой к визиту императрицы Екатерины II: к моменту ее приезда оставалось покрыть здание кровлей и устроить парапет.
Строение в плане квадратное, с скругленными углами. В середине находится внутренний двор, в которой ведут два проезда. Объем дома разделен на два этажа мощным белокаменным карнизом на кронштейнах.

На первом, главном, этаже стрельчатые окна, на втором — трехлопастные. Стены украшены пилястрами и рустованными белокаменными фигурными вставками. Центральные части северного и западного фасадов имеют декоративные вставки: колонны с развитым антаблементом опираются на мощные кронштейны и увенчаны декорацией из белого камня. Между колоннами помещено изображение каравая хлеба с солонкой и буквами «Х» и «С» (которые иногда расшифровывают как «хлеб» и «соль», при этом «Х» стилизована под скрещенные линейки — масонский Кухонный корпус, предназначавшийся для размещения кухонь и хозяйственных служб, — самая крупная по размерам постройка В. И. Баженова в Царицыне. Автор описывал ее так: «Особливый корпус в два этажа для кухонь, приспешень, погребов и для прочих должностей и служителей».

От хозяйственных строений в других императорских резиденциях Кухонный корпус Царицына отличался как
размерами (площадь более 4000 кв. м), так и величественным внешним видом — здание походило на средневековый замок. Находкой Баженова было отсутствие входов со стороны парадных фасадов с тем, чтобы хозяйственная жизнь не слишком бросалась в глаза членам императорской фамилии.
В подвальных помещениях должны были находиться ледники, а в верхних — скатертные, кухни, кондитерские, жилые помещения для их служителей.

Здание в основном было построено за год — с 1784-го по 1785 год. Спешка объяснялась подготовкой к визиту императрицы Екатерины II: к моменту ее приезда оставалось покрыть здание кровлей и устроить парапет.
Строение в плане квадратное, с скругленными углами.
В середине находится внутренний двор, в которой ведут два проезда. Объем дома разделен на два этажа мощным белокаменным карнизом на кронштейнах. На первом, главном, этаже стрельчатые окна, на втором — трехлопастные. Стены украшены пилястрами и рустованными белокаменными фигурными вставками. Центральные части северного и западного фасадов имеют декоративные вставки: колонны с развитым антаблементом опираются на мощные кронштейны и увенчаны декорацией из белого камня.

Между колоннами помещено изображение каравая хлеба с солонкой и буквами «Х» и «С» (которые иногда расшифровывают как «хлеб» и «соль», при этом «Х» стилизована под скрещенные линейки — масонский символ). По этой детали оформления в XIX веке корпус стали называть Хлебным домом.
После отстранения Баженова от должности руководителя строительством в Царском селе в январе 1786 года Кухонный корпус достроил в 1787 – 1788 годах его ученик М. Ф. Казаков.
При этом он немного отошел от проекта учителя. Из-за нехватки средств здание было накрыто двускатной крышей, а не плоской с парапетами, как планировал Баженов (основания парапетов сохранились под кровлей в дворовой части здания). В итоге изменился силуэт здания, и оно стало «выпадать» из архитектурного ансамбля.

В середине XIX века в Хлебном доме была устроена лечебница для крестьян, затем трактир. В конце XIX века, во время дачного бума, в Кухонном корпусе сдавались внаем около тридцати помещений. После революции 1917 года последние были самовольно захвачены под коммунальные квартиры, которые существовали до семидесятых годов XX века.
С момента строительства здание несколько раз горело, в том числе в 1981 и 1987 годах, — с полным уничтожением стропил кровли и частичным обрушением сводов чердачных перекрытий. После последнего пожара около года оно стояло без крыши, после чего, наконец, начались реставрационные работы, из-за финансовых трудностей продвигавшиеся очень медленно. Основная часть из них была проведена в 2005 – 2006 годах.

Перед их началом научно-производственное объединение «Космос» провело ряд уникальных работ по укреплению и усилению фундаментов. Здание не имело надежной опоры, так как стояло на глинах, под которыми находились обводненные пески. Специальные комбинированные сваи с устройством массива опирания («пятки» длиной 5 метров и диаметром до 1 метра) были доведены до уровня коренной породы. Здание было «посажено» на свайное основание, имеющее большую несущую способность. Аналогичным образом укреплялся фундамент Большого дворца. Всего было подведено около 3900 свай различной конфигурации.

Кроме усиления фундаментов, проводились гидроизоляция, вычинка и инъектирование кирпичных стен, а также кирпичных сводов. Аварийное покрытие заменили новым.
В ходе реставрации достраивался парапет, который не успел возвести Баженов. Крыша при этом была оставлена покатой, а не плоской, как в авторском проекте, на ней были восстановлены печные трубы. Внутренний двор был перекрыт стеклянным куполом и превращен в атриум. Реставрировались кирпичная кладка и белый камень, кирпичный, белокаменный и лепной декор, наружные и внутренние лестницы, печные трубы на крыше. Устанавливались слуховые окна и заменялись полы.
В сентябре 2006 года Хлебный дом был открыт для посетителей. В нем разместились основные экспозиции музея-заповедника «Царицыно». Атриум стал использоваться как концертный и выставочный зал.