Усадьба Дубровка

Усадьба Дубровка (Россия, Тверская область, Спировский район, Дубровка)

В этих краях два одноименных населенных пункта Дубровка, один в Торжокском районе, другой в Спировском, между ними примерно 4 км, но дороги нет, поэтому важно не ошибиться с выбором конечной точки путешествия.
На последнем отрезке пути дорога к усадьбе прямая как стрела, тракт сначала стремительно понижается в овраг, а затем вновь неуклонно идет в гору. Вокруг простираются дремучие леса, но над самыми верхушками можно рассмотреть главу церкви — ориентир, обозначающий местоположение имения. Церковь Спаса Нерукотворного Образа (1813 г.) давно стоит «без пения», в интерьере уцелел фрагмент иконостаса и живописная имитация кессоннов в куполе.
К юго-западу от культовой постройки, среди осоки виден надгробный памятник Никанору Свечину — герою Отечественной войны 1812 г.… Когда то здесь был фамильный некрополь, могилы М.Г. Свечина, Марьи Тихоновны Свечиной (85 лет), Марьи Алексеевны Свечиной (урожденной Загряжской, ум. 1806 г.), сестёр Никанора Михайловича Параскевы Михайловны и Анисии Михайловны…
Род Свечиных берет начало от Андрея Константиновича по прозвищу Свеча, его потомки ходили в чинах, служили стольниками и воеводами.

Имение Дубровка Свечиных

«Первым владельцем поместья был Михаил Петрович, получивший его по жалованной грамоте государей Ивана V и Петра I в 1683 г. за «многую службу». В 1707 г. Дубровка была размежевана между детьми, а 3 июля 1772 г. у Михаила Григорьевича и Марьи Тихоновны родился сын Никанор – будущий генерал-лейтенант и кавалер, участник шести военных кампаний, человек «жуткой храбрости», как о нем отзывались современники. В общей сложности Никанор Михайлович прослужил в армии 38 лет, начав службу при императрице Екатерине II, продолжив при императорах Павле I и Александре I, и закончив при императоре Николае I. Его портрет был помещен в Военной галерее Зимнего дворца, где и сейчас его можно увидеть.
После выхода в отставку Свечин проживал в Дубровке, был женат на Екатерине Васильевне Энгельгардт и имел дочь, в замужестве княгиню Оболенскую, которая скончалась молодой, не оставив детей. Николай Михайлович взял в дом воспитанницу Надежду Никаноровну (судя по отчеству, удочерил), и в 1852 г. господский дом уже принадлежит «Штабс-капитанше Надежде Никаноровне Скоропадской, а в 1860-х гг. – жене инженера коллежского советника Елизавете Львовне Савицкой» — писала Петрочинина в своей книге о тверских усадьбах.

Село малообитаемо, жилых домов раз, два, и обчелся, все друг друга знают, поэтому наш автомобиль стал объектом пристального внимания со стороны местных старушек. Вскоре интерес угас и бабушки рассредоточились по своим огородам.
Барский дом оказался в нескольких десятках метров от храма, к нему ведет полузаросшая дорога, вокруг непроходимые джунгли из молодого тонконогого подроста и намертво сплетенных у земли трав, достигающих в высоту более метра. Через сумеречное царство флоры едва пробиваются солнечные лучи. Вволю солнечного света только в подковообразном курдонере, который мне показался невеликим, почти скромным, из-за плотного полукольца одичавшего парка.

Строительство усадьбы приписывают Н.А. Львову. Дом в Дубровке во многом схож с архитекторским жилищем в Никольском-Черенчицах: доминирующая роль в ансамбле с использованием наиболее высоких точек рельефа, этажность и соотношение высот, трехчастная разбивка объема, ориентация главным фасадом на юг, завершение построек квадратными кубообразными бельведерами с обходными балконами-галереями.
В планировочных структурах территорий так же имеются общие черты: элементы ансамблей расположены свободно; ледник в Дубровке (как и погреб-пирамида в Никольском) отнесен к западу от дома, а храм в обоих случаях поставлен восточнее. Вблизи жилья парки отвечали принципам регулярности, а в удалении от парадного ядра приобретали живописный характер, наличие водной системы.

Дом в Дубровке возведен на ленточном фундаменте с использованием валунов – излюбленный львовский прием (применение в постройках природного камня), нашедший широкой применение в Новоторжском уезде. Особняк кирпичный, в два этажа, верхний хозяйский преобладает по высоте над нижним служебным. Центр дворового фасада выделен ризалитом, несущим на уровне второго этажа четырехколонный портик, придающий всей постройке монументальность и «родовитость». «Садовый» фасад менее пластически разработан, его украшением служат в основном пилястры. Экстерьер благороден в своей строгости: рустовка, рамочные обрамления окон и сандрики над окнами. Ничего лишнего, все просто, но изысканно.

Барский дом – главное украшение имения пострадал во время Великой Отечественной войны, но был восстановлен. Однако уже в 1970-х гг., размещавшаяся здесь школа закрылась, кровельное железо сняли и тем самым обрекли на неминуемую гибель ограждающие и несущие конструкции, интерьеры.
Разумеется, в доме не сохранилось никаких примет былой отделки, видны только обрушившиеся стволы четырех колон, стоявших в вестибюле, и руинированные внутренние перегородки. Недавно кем-то была предпринята попытка оградить сооружение от дальнейшего разрушения: все проемы затянули полиэтиленовой пленкой. Псевдоостекление продержалось недолго и теперь на ветру гордо реют обрывки целлофана.
Нам не известны свидетельства о знакомстве Львова и Свечина, о посещении архитектором Дубровки (есть данные, что в эти годы он много болел, и большей частью находился в своем имении), но у большинства исследователей не возникает даже тени сомнений в том, что автором усадьбы является именно русский Палладио — Наталья Бондарева.

Владелец усадьбы — Свечин Никанор Михайлович

Свечин Никанор МихайловичН.М. Свечин (1772—1849) — генерал-лейтенант; дворянин Тверской губернии, род. 3 июля 1772 г. в родовом имении, селе Дубровке (Новоторжского уезда), и получил воспитание и образование сначала дома, а потом в Тверском благородном училище. На военную службу С. поступил в 1791 г. сержантом лейб-гвардии в Преображенский полк. Осенью 1805 г., уже в чине поручика, он участвовал в рядах полка в походе в Моравию и несчастный случай лишил его возможности принять участие в Аустерлицком сражении, в котором гвардия с честью поддержала свою вековую славу. Накануне вступления гвардии в Ольмюц (10 ноября), ночью, проезжая верхом по мосту через речку, вследствие отсутствия перил, он оступился, упал с лошадью на лед, проломив его, и был вытащен в беспамятстве казаками.
Последствием этого падения был сильный вывих правой руки, принудивший его к долгому лечению в полковом лазарете. Последующая мирная служба Ник. Мих. была сопряжена с командировкой его в 1806 г. в Вильну для обучения рекрутов резервной армии и с пребыванием (с 1807 по 1810 г.) в составе 2 батальона полка в Финляндии, близ г. Вазы. Произведенный в 1810 г. в полковники, вскоре после этого он был назначен командиром 2 батальона лейб-гвардии Преображенского полка, а в начале 1812 г. выступил с полком в поход к Свенцянам, где гвардия вошла в состав 5 пехотного корпуса 1 западной армии. В сражении при Бородино (26 августа) Преображенскому полку не пришлось принять непосредственного участия, так как он находился в резерве; тем не менее убийственный огонь французской артиллерии вырвал из его рядов немало жертв.

За мужество, оказанное в этом бою, С. был награжден орденом св. Анны 2 степени. 1813 год доставил ему славу не только среди однополчан, но и среди всей гвардии. 20 апреля и 8 и 9 мая он участвовал в сражениях при Люцене и Бауцене, причем за Люцен был награжден орденом св. Владимира 3 степени. Но выдающиеся подвиги мужества и храбрости были оказаны им в двухдневном жарком бою перед Гисгюбелем и Кульмом. В ночь с 15 на 16 августа граф Остерман, в распоряжении которого, в числе прочих войск, находилась и 1 гвардейская пехотная дивизия, получил от главнокомандующего приказание двинуться с вверенными ему войсками на соединение с главной армией, к городу Теплицу.

Согласно присланной ему диспозиции, граф Остерман должен был направиться через селение Максен, лежавшее в стороне от прямого направления на Теплиц. Но, сознавая что этим движением он открывает неприятелю путь в Теплиц, Остерман решил нарушить приказание и попытаться пробиться в прямом направлении на Теплиц и этим проявил блестящий пример личной инициативы, которая вполне оправдалась последствиями. Путь его наступления лежал через селение Гисгюбель, расположенное между Пирною и Петерсвальде. Как только авангард наш подошел к Гисгюбелю, то был встречен артиллерийским и ружейным огнем французов, хотевших остановить наше наступление. В голове авангарда находился лейб-гв. Преображенский полк.

Немедленно же полк был остановлен и С., с вверенным ему 2 батальоном, приказано было опрокинуть французов. Быстро бросились преображенцы вперед, ударили в штыки и опрокинули противника. Атака 2 батальона была так стремительна, что в хвосте колонны и не заметили, что головные части в бою. Граф Остерман, следя за атакой С., рукоплескал ему, восклицая: «браво!», а потом обратился к нему со словами: «никогда не видал я такой блистательной атаки», и подарил нижним чинам 2-го батальона полтораста червонцев. После этой атаки французы принуждены были очистить нашим войскам путь, и отряд Остермана, продолжая дальнейший путь к Теплицу, 17 августа подошел к Кульму. Здесь гвардии нашей пришлось сразиться с войсками Вандама, направленными на Теплиц. Располагая превосходными силами, Вандам был уверен в победе, но к удивлению своему встретил такой мужественный отпор со стороны нашей гвардии, что принужден был прекратить свое наступление. В этот достопамятный день преображенцам пришлось пробыть 10 часов непрерывно в самом жарком бою, причем они несколько раз бросались в атаку.

В самый критический момент сражения, когда две французские колонны ударили на наш левый фланг, навстречу им были выдвинуты 1 и 2 (Свечина) батальоны преображенцев, а во фланги неприятелю были направлены гвардейские уланы и лейб-гв. Измайловский полк. Эти части стремительно бросились в атаку и, буквально, уничтожили французов. В это время неприятельское ядро оторвало у графа Остермана левую руку. С. и несколько гренадер сняли его с лошади и отнесли к месту перевязки. Таким образом, несмотря на усилия французов, войска их были отбиты на всех пунктах и поле сражения осталось за нами, а на следующий день (18 августа), усиленные прибывшими подкреплениями, войска наши принудили корпус Вандама положить оружие. За лихую атаку под Гисгюбелем С. был награжден орденом св. Георгия 4-й степени, а за Кульм был произведен в генерал-майоры и награжден прусским знаком железного креста.

Помимо того, он удостоился получить благодарность из уст императора Александра I, австрийского императора и прусского короля. 28 сентября того же года С. был назначен шефом Новоингерманландского пехотного полка (12 дивизии), находившегося в составе Польской армии — генерала Бенигсена. Но прежде чем отправиться к своему полку, ему пришлось принять участие в сражении под Лейпцигом (4 и 6 октября), причем он был награжден прусским королем орденом Красного Орла 2 степени. Дальнейшая боевая служба С. вполне оправдала его репутацию храброго и искусного генерала. По прибытии к полку ему пришлось на первых же порах принять участие в блокаде крепости Бельфора (в составе отряда графа Орурка), продолжавшейся с 10 декабря по 16 января следующего года. Затем, 23 февраля, он участвовал в жарком бою при Краоне, а 25 и 26 февраля в сражении при Лаоне.

Здесь, командуя бригадою, в составе Александровского и Новоингерманландского полков, он в особенности отличился при защите селений: Семильи и Класси, за что был награжден орденом св. Анны 1 степени. 18 марта, при штурме Парижа, он с вверенным ему полком находился в резерве. 1 сентября того же года (вследствие отмены шефов) С. был назначен командиром 2 бригады 12 пехотной дивизии (5 корпуса) и, после двухлетнего заграничного похода, привел ее обратно в Россию. 17 сентября 1815 года С. был зачислен по армии, а 25 ноября того же года был назначен командиром 2 бригады 11 пехотной дивизии, которою командовал шесть лет. Назначенный затем командующим 2 пехотною дивизиею, а потом начальником 10 пехотной дивизии (в 1823 г.), он в 1826 г., за отличие по службе, был произведен в генерал-лейтенанты.

В 1828 г., по объявлении войны Турции, С. с вверенной ему дивизией был потребован на театр военных действий. 10 пехотная дивизия (Смоленский, Могилевский, Витебский и Полоцкий пехотные и 19 и 20 Егерские полки) вошла в состав 3 пехотного корпуса и была направлена к Дунаю. После переправы через эту реку, вверенная ему дивизия участвовала при взятии крепостей Кюстенджи и Мангалии. Затем некоторое время С. принимал участие в блокаде Шумлы, а потом при осаде и сдаче крепости Варны. После этого он, вследствие расстроенного здоровья, был уволен в отпуск в Россию, с зачислением по армии, а 18-го февраля 1829 г. был уволен, по прошению, в отставку.

Источники:
«Военная галерея Зимнего дворца», т. ІV, СПб., 1815. — М. Богданович, «История войны 1814 г. во Франции», т. I, СПб., 1865. — Лукьянович, «Описание турецкой войны 1828 и 1829 гг.», ч. І, СПб., 1844. — «История лейб-гвардии Преображенского полка», т. III, СПб., 1888.
Г. Мокринский

Вл. В. Седов Усадебный дом в Старой Дубровке XIII-MMV — 27.03.2005

Усадьба Дубровка Свечиных. План центрального зала главного домаВ относительно глухом, но живописном Спировском районе Тверской области на окраине села Дубровка (Старая Дубровка) в заросшем парке расположена дворянская усадьба, принадлежавшая в конце XVIII в. М.Г. Свечину, прослужившему полтора десятка лет в Преображенском полку и знакомому с поэтом Г.Р. Державиным. Уже эти сведения заставляют задуматься о вероятном авторстве Н.А. Львова, жившего и строившего в этой части Тверской губернии, тоже служившего в Преображенском полку и дружившего с Державиным. Предположение об авторстве Львова для всей усадьбы, включающей усадебный дом, погреб-ледник и церковь (а также парк) было прямо высказано А.В. Татариновым в специальной работе. Эта гипотеза требует максимально внимательного отношения к архитектуре усадебного дома и других построек вокруг него.

Следует сказать, что Спасская церковь, стоящая при въезде в усадьбу, закончена в 1813 году, то есть 10 лет спустя смерти Львова, и выполнена в той версии классицизма, которая далека от манеры этого архитектора. Каменный погреб пирамидальной формы действительно похож на работы Львова, но это может быть характерное для Тверской земли повторение львовских типов и приемов (которые, тоже, не есть только львовские, но часто были впервые перенесены Львовым из столичной архитектуры в усадьбы). Интереснее всего усадебный дом, находящийся сейчас в ужасающем состоянии: крыша давно отсутствует, падают деревянные перекрытия, трескаются незащищенные стены. Первый взгляд на оставшийся объем двухэтажного дома с четырехколонным портиком с паркового фасада и квадратным в плане бельведером с термальными окнами действительно соблазняет приписать строение Львову. Несомненное сходство дома и бельведера с такими же формами в усадьбе самого Львова Никольское-Черенчицы как будто утверждает в этой атрибуции. Но внимательное рассмотрение всей композиции и деталей убранства вносит слишком много сомнений в эту на первый взгляд стройную версию.

Дело в том, что и портик на арочном рустованном основании, и бельведер с полукруглыми окнами и розетками по сторонам, и сами колонны на постаментах с капителями некоего неясного ордера, и безордерный фасад с приезда — все эти формы и детали говорят о работе робкого мастера, имеющего дело с устоявшейся схемой стиля, который он воспроизводит не в полном объеме, с изъятиями и искажениями. Даже симпатичный зал в центре дома, в котором особенно интересны отделявшие часть помещения колонны (ныне рухнувшие) и полукруглые нишки в стенах, — пример провинциального эстетства, интересный, прежде всего, своей принадлежностью к стилю, чем настоящей стильностью.

Если автор этого дома Львов, то он не всегда был хорошим архитектором и допускал очевидные промахи. Пока таких слов о беззаветном зодчем-дилетанте сказать нельзя: документированных провалов в его художественной биографии нет. Относительно же дома в Старой Дубровке вернее было бы предположить не авторство самого Львова, а вариации местных архитекторов (может быть, — даже самих помещиков) на темы львовских произведений.

Библиография:
Добровольский И. Тверской епархиальный статистический сборник. Тверь, 1901. С. 588
Татаринов А.В. Львов — автор проекта усадьбы Дубровка // Гений вкуса. Материалы научной конференции, посвященной творчеству Н.А. Львова. Тверь, 2001. С. 229

Схема проезда

icon-car.png
Усадьба Дубровка

Карта загружается. Пожалуйста, подождите.

Усадьба Дубровка 57.306108, 34.690511 Усадьба Дубровка

Related Images:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Нататурка.Ру - Памятники Архитектуры и Не Только