Усадьба Троицкое-Лыково (Россия, г. Москва, ул. Одинцовская, 12)
Троицкая церковь отремонтирована и доступна для посещения. Съемка без разрешения на территории и в храмах запрещена!
Прочитав раритетную, известную в основном специалистам в области архитектуры и реставрации, статью В.Н. Подключникова, становится ясно, чего лишились ценители прекрасного… Много лет подряд проход к уникальному храму в Троицком-Лыкове закрыт. Территория бывшего имения обнесена забором и хорошо охраняется (в том числе и собаками). Здесь запрещена фотосъемка: посетитель с камерой в руках автоматически попадает в поле зрения местных «блюстителей порядка» и превращается в «нежелательную» особу.
В очередной раз досадно за Державу: почему столь значимый для русского искусства памятник старины всецело стал собственностью церковной общины. …и вообще вправе ли она распоряжаться национальным шедевром? Дважды я приезжала сюда в надежде запечатлеть необыкновенную красоту этого храма, увы!…
Усадьба Троицкое-Лыково
По соседству с Троицкой церковью высится малоинтересная в художественном отношении церковь Успения Богородицы, возведенная при Бутурлиных в 1852 г. От большого числа деревянных построек, сооруженных купцами Карзинкиными в посл. четв. XIX – нач. XX вв. ничего не осталось: главный дом (арх. И.П. Ропет) сгорел в 1929 г., в 1980-е гг., после освобождения территории от Суворовского музыкального училища исчезли последние деревянные строения.
В парке уцелела лиственничная аллея, и несколько 200-летних лип и сосен.
Библиография:
В.Н. Подключников «Три памятника XVII столетия»/Памятники русской архитектуры, в. 5, М., 1945, с. 17-20
И.К. Бахтина, Е.Н. Чернявская «Загородные ксадьбы в Москве» М., 2002, с.80-81
План усадьбы Троицкое-Лыково
1. Троицкая церковь
2. Церковь Успения Пресвятой Богородицы
3. Богадельня
4. Место усадебного дома
5. Место флигеля
В.Н. Подключников «Три памятника XVII столетия»
При царе Василии Шуйском подмосковное село Троицкое, с вошедшей позднее в его состав деревней Черевковой, было пожаловано в вотчину князю Борису Михайловичу Лыкову. В 1680 г. оно числилось за приказом Большого дворца, в 1690 г. перешло к Мартемьяну Кирилловичу Нарышкину, а с 1698 г. стало вотчиной того же Льва Кирилловича Нарышкина, которому принадлежало и село Фили. (1)
По писцовым книгам 1627 г. в селе значилась деревянная клетская церковь Живоначальной Троицы с приделами Николая Чудотворца и Фрола и Лавра, существовавшая и во время передачи села М. К. Нарышкину. Сохранившаяся до нашего времени каменная церковь того же имени впервые появляется по документам лишь в переписной книге 1704 г., где отмечается без особых комментариев, как уже вошедшее в привычный обиход здание. Отсюда можно заклю¬чить, что она выстроена между 1690 и 1704 гг., при чем по характеру обработки ее следует отнести к тому времени, когда село уже находилось в собственности Льва Кирилловича Нарышкина, т. е. к 1693— 1703 гг.
В отличие от обоих предыдущих памятников (имеются в виду храмы в Уборах и Филях), церковь Живоначальной Троицы поставлена не на пологом холме, а на самом краю высокого обрыва, круто спадающего к реке Москве. Благодаря этому церковь, несмотря на свои скромные размеры, господствует над прилегающими окрестностями, а простая и четкая связь здания с профилем обрыва создает ясную гармонию архитектурных форм с окружающей природой.
Как и другие ее предшественники, Троицкая церковь состоит из трех частей — алтаря, помещения для молящихся и притвора. Все три части поставлены на невысокий подклет и обнесены круговой папертью с тремя широкими лестницами. Центральная часть представляет собой типичный для церквей-колоколен четверик с тремя ярусами восьмериков; алтарь и притвор — симметрично закругленные пристройки, каждая из которых имеет свою главку. Остальные элементы здания понятны из чертежей и в особых пояснениях не нуждаются.
Интересной особенностью памятника являются круговые галлереи на уровне хор и основного восьмерика. Нижняя галерея (*) служит одновременно и ходом в ложу, устроенную, как и в церквах в Филях и Уборах, против центральной оси иконостаса, в западной стене храма. Важно отметить, что подъем на эту галлерею решен приемом двух симметрично расположенных лестниц, начинающихся внутри притвора, по обе стороны от главного входа. На уровне первой галлереи они заканчиваются, и дальнейшее сообщение с верхом здания и колокольней осуществляется при помощи одной лестницы. Отсюда ясно, что устройство второй лестницы вызвано либо желанием отделить ход на колокольню от хода в ложу, либо стремлением вообще дать более парадное архитектурное решение этого хода в тех пределах, где он обслуживал царскую ложу. В обоих случаях это — особенность, говорящая о дальнейшем совершенствовании типа и об углублении внимания к вопросам интерьера, что заслуживает быть отмеченным особо.
Троицкая церковь в усадьбе Троицкое-Лыково, вид с юга
По техническому решению Троицкая церковь мало отличается от других памятников, но наличие сквозных галлерей придает наружным стенам центральной части принципиально новый характер. Суммарная толщина этих стен доходит почти до двух метров, т. е. на 25—30 см даже превышает стены церкви в Уборах. Однако по существу они состоят из двух параллельных стенок по 0,5 и 0,7 м толщиной, разделенных пространством галереи в 0,75 м шириной и связанных между собой только междуэтажными сводами и железными связями.
При этом обе стенки смело изрезаны проемами и несут на себе — как и во всех церквах этого типа — нагрузку тяжелой верхней части здания вместе с колокольней. Таким образом, в конечном счете стены церкви в Троицком-Лыкове представляют собой значительно более легкую конструкцию, чем стены других памятников. Их устройство обнаруживает тенденцию к переходу от излишне мясистых стен к более полному использованию материала по принципу каркасной конструкции и наглядно указывает на развитие в русском зодчестве нового ощущения материала и нового представления о распределении внутренних усилий в сооружении.
С появлением сквозных галлерей связано и принципиально новое выражение внутреннего пространства Троицкой церкви. После низкого притвора, отделенного от центральной части массивной стеной с тесными проемами, это пространство, вообще говоря, воспринимается как замкнутая со всех сторон и гордо взлетающая кверху вертикаль, обильно залитая светом из трех ярусов окон. Но обходящие вертикаль сквозные галереи создают впечатление дополнительного пространства, равномерно обтекающего храм со всех сторон и отгораживающего его от окружающей природы. Благодаря примитивной, несколько глуховатой трактовке проемов, связывающих пространство центральной части с пространством галерей, это ощущение в принципе отличается от ощущения, вызываемого сквозными колоннадами итальянского Ренессанса, и самый прием с архитектурной точки зрения не имеет с ними ничего общего.
Выдающийся интерес представляет обработка интерьера церкви, значительно более пышная, чем в церкви в Филях. Заполняющий восточную стену девятиярусный иконостас с иконами «фряжского» письма и объемным «латинским» распятием наверху представляет собой подлинный шедевр резного искусства. (2)
Прорезные, пустотелые внутри, колонны иконостаса составлены из тех же мотивов изобилия плодов, которые характерны для всех церквей конца XVII века, но по тонкости работы и тектоническому чутью их резьба превосходит все, что дала «Нарышкинская» архитектура в других памятниках.
Троицкая церковь, южный фасад (фрагмент четверика)
Такими же шедеврами резного искусства являются и роскошно украшенная ложа, клиросы, триптихи на северной и южной стенах и золоченые наличники проемов, отделанные «флемованным дорожником» и акантом и снабженные сверху медальонами, которые почти в точности повторяют медальоны церкви Спаса за золотой решеткой 1635—1636 гг.
Необычный характер всей отделки интерьера можно объяснить участием в его обработке белорусских резчиков. Сейчас интерьер окрашен в спокойный серовато-синий тон, но эта окраска относится к одному из позднейших ремонтов. До нее еще в середине XIX столетия храм был выкрашен, как указывает А. Мартынов (3), в алый цвет. Следы алой краски на стенах интерьера и на плоскостях иконостаса обнаруживаются и пробным исследованием. Сочетание этого цвета с позолотой резных деталей должно было придавать интерьеру царственно-богатый вид.
Наружная обработка Троицкой церкви представляет собой дальнейшее обогащение архитектуры, данной в рассмотренных выше памятниках, но отличается от них большей изысканностью приемов и обнаруживает такое зрелое мастерство, какое бывает только в периоды полного развития стиля.
Материалом для наружной обработки, как и в предыдущих памятниках, служит кирпич и белый камень. На основе этих материалов в оформлении памятника опять широко использован ордер, но строитель придал ему особый оттенок, меняя по своему усмотрению пропорции колонн, широко растрепывая листья капителей, совмещая коринфские детали с почти тосканскими стволами и сочетая весь ордер с мотивами, идущими непосредственно от народной деревянной резьбы.
Характерной особенностью ордера — как и в церкви в Уборах — является полный отход его от плоскости стены. Но за каждой колонной — в отличие от церкви в Уборах — появляется самостоятельная пилястра, тектонически связывающая ее со стеной. Впрочем, важно отметить, что пилястра не всегда доходит до антаблемента, а часто обрывается на уровне шейки колонны, т. е. что строитель понимал ее не как утопленную в кладку стойку каркаса, а как плоскую доску, лишь для фона накладывавшуюся сверху на самостоятельно существующую стену. В этом, как и в церкви в Уборах, предчувствуется новое понимание самой стены, нашедшее такое яркое выражение в композиции Дубровицкой церкви.
Бросаются в глаза самые прихотливые пропорции колонн, начиная с типично каменных стволов по 12 модулей (4) — внизу, и кончая явно «деревянными», по структуре стержнями в 34 модуля — у основного восьмерика. Таким же разнообразием отличается и самая их структура — от гладких и уже не имеющих ничего общего с «дудочками» припухлых колонн первого яруса до спиральных, жгутообразных стоек, поддерживающих все три главки. Чрезвычайно характерен для всей архитектуры «Нарышкинского барокко» перехват стержня колонн на уровне одной трети валиком с выкружкой, а также снабжение всех их, независимо от их назначения, пропорций и стилевой структуры, одной и той же коринфской капителью, каменные завитки которой имеют на углах мастерски выточенную сквозную резьбу.
Троицкая церковь, южный фасад (фрагмент восьмерика)
Новой чертой, по сравнению с обоими ранее анализированными памятниками, является раскреповка углов четверика, как и в церкви Успения на Покровке, мощными пилонами, усиленными посредством парных колонн, за которыми находятся такие же парные пилястры.
Антаблементы ордера носят вполне классический характер и состоят из канонического архитрава, гладкого фриза и карниза, но вынос каждого облома строгим правилам не подчиняется.
Интересно отметить новую, тройную, композицию и роскошную обработку восьмиугольных окон, которые, благодаря отсутствию боковых притворов, полностью открываются на фасаде и становятся одним из центральных мотивов его оформления. Тройным ритмом этих окон, как и расположенных под ними по тем же осям прямоугольных проемов, подчеркивается трехчастное построение всего памятника, а их архитектурная отделка в точности совпадает с отделкой окон в церкви Николы Бэльшой Крест (Москва). Тот же трехкратный ритм проходит красной нитью и через другие элементы композиции, — вплоть до тройных фронтонов над окнами и дверьми, а через разбивку световых проемов переходит и внутрь здания, получая отзвук в членении внутренних стен, в трех дверях иконостаса и даже в тройных складнях на северной и южной стенах храма.
Большой интерес представляет тончайшая каменная резьба, покрывающая стволы колонн, впадины фронтонов и подоконные панели и по качеству не уступающая резьбе иконостаса. Рисунок этой резьбы составляет причудливое сочетание ренессансного и даже античного растительного орнамента с «петушиными головками» и другими мотивами русского Народного искусства, а ее применение на фасаде примечательно тонким соблюдением архитектурной тектоники и четким отделением декоративных функций от конструктивных. Следует отметить разницу в объемной, реалистической трактовке мотивов изобилия и в сугубо плоскостной передаче орнамента, идущего от русской народной резьбы. Обращает на себя внимание самое применение орнамента сплошными пятнами, которые покрывают отдельные элементы здания как бы восточным узорным ковром, нигде не затрагивая основной структуры сооружения.
В числе наиболее тонких особенностей Троицкой церкви нужно отметить прием «выпуска» архитектурных деталей из плоскости стены в окружающее пространство или, наоборот, их ввода из пространства в плоскость стены. Правда, этот своеобразный прием применен только в одном месте, там, где четверик переходит в основной восьмерик. Так как объемные элементы, венчающие карниз четверика и зрительно отделяющие его стены от стен восьмерика, были установлены вплотную перед восьмериком, венчающая тумбу раковина не помещалась перед стеной последнего, и зодчий «изобразил» ее на самой стене, как плоскостное завершение объемной тумбы гребешка и вместе с тем как центральный мотив, из которого развивается орнамент подоконной панели. Впрочем, поскольку этот оригинальный прием был вызван простым отсутствием места, придавать ему какое-нибудь принципиальное, стилевое значение вряд ли приходится.
Церковь Успения Пресвятой Богородицы в усадьбе Троицкое-Лыково
Из других элементов архитектурного оформления заслуживают внимания оконные и дверные заполнения — кубоватые решетки и железные ставни, являвшиеся предметом особой заботы строителей не только в эпоху «Нарышкинского барокко». Особенно интересны звездочки, или «репья», которыми украшены головки заклепок, скрепляющих каркас из полосового железа с листовым железом створок. С не меньшей любовью исполнен и рисунок узорчатых подзоров, окаймляющих сверху створки входных дверей. Следует заметить, что полотнища ставней раньше были окрашены в зеленый цвет, а каркас был покрыт рисунком алого, темно-синего и голубого цветов. Впрочем, не исключена возможность и того, что до этой покраски каркас мог быть, как во многих церквах XVII века, вороненым, а «репья» — лужеными.
Неоднократно окрашивался в разные цвета и весь фасад памятника, включая и белокаменные детали. В углублениях шаров, Венчающих углы четверика, до сих пор сохраняются следы темно-синей, малахитовой-зеленой и ярко-красной краски. Однако некоторые особенности в выполнении колонн и других деталей не исключают возможности того, что первоначальной расцветкой здания могло быть и сочетание естественного камня с кирпичом.
Совершенно исключительный интерес, как и всех церквей этой эпохи, представляет архитектура крестов Троицкой церкви, которые по рисунку и размерам целиком совпадают с крестами церкви Знамения на Шереметевском дворе или церкви Николы Большой Крест в Москве. Стрелки в виде сердечек на концах ветвей, рельефное распятие в центре с исходящими от него во все стороны вибрирующими лучами, золотые бусины, которыми унизаны края креста, характерный для эпохи полумесяц внизу, наконец, легкая ажурная структура изделия в целом — все это делает кресты Троицкой церкви самоценными произведениями почти ювелирного искусства, играющими в общей композиции здания важную роль. Создавая пышное и достаточно весомое завершение храма, они вместе с тем дают удивительно нежный переход его в пространство, как бы растворяя его формы золотистым излучением в синеве окружающего воздуха.
Очень интересны и золоченые подзоры, окаймляющие подобно кружевам основания главок и характерные для многих других построек XVII века (Коломенский дворец, церковь в Филях и пр.). Вместе с общей обработкой фасада и архитектурой крестов эти тонкие жестяные изделия составляют последний штрих того триумфально-праздничного декора, который делает всю церковь похожей на какую-то драгоценность, усыпанную бисером, обтянутую золотыми нитями и сверкающую на солнце. В целом же Троицкая церковь, по сравнению с другими церквами-колокольнями, представляет собой наиболее тонкое и сложное архитектурное решение. Если церковь в Филях — первое вступление в классическую фазу развития, а церковь в Уборах — ее вершина, то церковь в Троицком-Лыкове — уже переход к известной рафинированности стиля. Строитель здесь как бы играет утонченными пропорциями и наиболее изысканными средствами наружной и внутренней обработки, хотя еще и продолжает оставаться в рамках ясной архитектурной тектоники.
После этой изысканности оставалось перейти только к изменению самых основ стиля или к перегружению его чистой декоративностью, что и было сделано в устроенной уже без верхнего звона, но еще сохраняющей общую типовую композицию Дубровицкой церкви.
(*) Примечание: у автора было написание: галлерея.
(1) Холмогоровы. Вып. 3. Загородская десятина, стр. 295—297.
(2) Нужно отметить, что такое же объемное распятие чрезвычайно тонкой работы стояло долгое время и в нижней части храма.
(3) А. Мартынов. Подмосковная старина. М. 1889 стр. 2.3
(4) Модуль равен радиусу основания колонны.В.Н. Подключников «Три памятника XVII столетия» /Памятники русской архитектуры, в. 5, М., 1945
Схема проезда
Карта загружается. Пожалуйста, подождите.
