Усадьба Новый Милет. Никольская церковь

Усадьба Новый Милет. Никольская церковь (Россия, Московская область, Балашихинский район, Новомилет, в 3-х км южнее г. Железнодорожный)

«Милое лето» или Милет по легенде было собственностью царевны Софьи, затем царевны Елизаветы Петровны. В начале XVIII в. усадьба преподнесена в подарок канцлеру гр. М.И. Воронцову. Во второй половине столетия имением владел его брат — сенатор Р.И. Воронцов. Частой гостьей имения была сестра сенатора — глава Петербургской Академии наук и Российской Академии княгиня Е.Р. Дашкова. В начале XIX в. Милет переходит к Голицыным и их родственникам.
Теперь уже невозможно представить себе каменный дворец стиля барокко, возведённый В.В. Растрелли для М.И. Воронцова, он сгорел в 1818 г., но его барочные руины сохранялись еще около века. От парка, заложенного в середине XVIII столетия или чуть ранее, к началу XX века сохранился лишь огромный пруд.

Усадьба Новый Милет — «Милое лето»

*Усадьба Новый Милет. Никольская церковь*

Для того чтобы воды пруда казались прозрачными, дно водоёма выстлали белым камнем. Канули в безвременье мраморные статуи и вазы, стоявшие по сторонам длинной аллеи — «першпективы», приводившей к зеркалу пруда, исчез и более поздний господский дом…
Смогла уцелеть только кирпичная Никольская церковь — одна из позднейших построек Милета. Храм построен по проекту архитектора Мусе в 1904 г.
«Архитектура здания носит выраженный ретроспективный характер с чертами эклектики. Трехчастная объемно-планировочная структура, отчасти конструкции и скромные мотивы наружного убранства восходят к образцам XVII в.
Бесстолпный двусветный четверик храма с полукруглой апсидой перекрыт красивым вспарушенным сводом; завершался он по-видимому, одной главой на глухом барабане. Сомкнутый свод трапезной в XX в. выглядит явным анахронизмом. Помещения хорошо освещены крупными окнами с полуциркульным верхом. Их архивольты на фасадах образуют выразительную аркаду. Тема эта повторена в обрамлении порталов. Традиции национальной архитектуры широко использованы при разработке кирпичных карнизов, включающих поребрик, зубчики и ширинки с фигурными вставками. Общая композиция здания завершается квадратной в основании колокольней» — ПАМО. Храм отремонтирован и действует.

Литература:
ПАМО в.1 М., 1999 с. 21-23

Персоналии

Граф Михаил Илларионович Воронцов

Граф Михаил Илларионович Воронцов, 1714—1767, сын стольника, впоследствии тайного советника Иллариона Гавриловича от брака с Анной Григорьевной Масловой, родился 12 июля 1714 г.; 14-и лет определен пажом Цесаревны Елизаветы Петровны, потом был её камер — юнкером и одним из приближеннейших к ней лиц. В 1741 г. принимал горячее участие в возведении Елизаветы Петровны на престол, за что пожаловать был в камергеры, генерал — поручики и лейб — компании поручики, а в день коронования получил Александровскую звезду. В 1744 г. Воронцов возведен в графское Священной Римской империи достоинство и назначен вице -канцлером, с чином действительного тайного советника. Канцлер граф Бестужев — Рюмин сам выбрал его себе в помощники, но оказалось, что взгляды их на политику Poccии не совпадали, и, хотя наружно они оставались в хороших отношениях, между ними шла тайная борьба. Отличаясь миролюбием, Воронцов был противником активного вмешательства Poccии в распри Европейских государств. Впрочем, влияниe его на дела не было значительно; в течении нескольких лет он был даже в немилости: ему повредили сношения с Фридрихом II и дружба с Лестоком. В 1752 г. Императрица опять стала милостива к Воронцову, пожаловала ему Андреевскую ленту, а в 1758 г., после падения Бестужева-Рюмина, назначила его канцлером. Время самостоятельного заведывания им иностранной политикой Poccии совпало с войной с Пруссией, к которой Воронцов (может быть, в угоду Наследнику) питал расположение, но зато, благодаря этой войне, был заключен союз с Францией, сторонником которого он был. В царствование Петра III Воронцов, по выражению Соловьева: «со степени канцлера снизошел на степень правителя канцелярии Иностранных дел, заготовляющего бумаги по требованиям, объявленным ему Гольцем или принцем Голштинским». Во время переворота 28 июня 1762 г. Воронцов находился при Императоре и вызвался поехать в Петербург, чтобы «усовестить» Императрицу, но оттуда написал Петру III письмо, в котором сообщал о своей неудаче и объявлял, что, исполнив свой долг по отношению к Государю, подчинился народной воле и присягнул Екатерине II. Воронцов еще в течете 3 лет оставался номинально канцлером, но нерасположение к нему Екатерины II и недуги не давали ему возможности влиять на дела. В 1765 г. он был уволен от службы и поселился в Москве, где и скончался 15 Февраля 1767 года; погребен в бывшем Крестовоздвиженском монастыре, на Воздвиженке.
Современники оставили довольно противоречивые отзывы о Воронцове: в то время как одни считали его человеком бездарным и ограниченным, другие находили у него много здравого смысла, необходимого для государственного деятеля. Почти все отзываются о нем, как о человеке вполне честном, но в то же время известно, что он получал деньги от иностранных дворов: «Гипокрит, каких не бывало», сказала о нем Екатерина, «вот кто продавался первому покупщику; не было двора, который бы не содержал его на жаловании». Воронцов был очень нерешителен и робок, что мешало ему придавать своему голосу необходимый вес. В сношениях с представителями иностранных держав он избегал решительных ответов и, скрывая истинные намерения своего правительства, старался всем подать надежду, что их желания будут исполнены. В частной жизни Воронцов был человек трезвый, воздержный, приветливый со всеми без различия общественного положения. Несмотря на щедрость Императрицы Елизаветы, пожаловавшей ему деревни и заводы, он постоянно нуждался в деньгах, вечно просил субсидий или об уплате долгов, писал слезные прошения и выпрашивал все, что было возможно, в то же время, чтобы увеличить свои доходы, пускался в торговые предприятия.
Граф М. И. Воронцов с 1742 г. был женат на двоюродной сестре Императрицы, графине А. К. Скавронской, от которой имел единственную дочь, Анну, доставившую ему много печали своим несчастным браком с графом А. С. Строгановым.

(С портрета, поступившего в 1784 г. от Н. Н. Бантыш — Каменского; Московский Архив
Министерства Иностранных дел)

Графиня Анна Карловна Воронцова

Графиня Анна Карловна Воронцова, 1722 —1775, дочь старшего брата Екатерины I, Карла Самойловича Скавронского, возведенного в 1727 г. в графское достоинство, родилась 7 Декабря 1722 года. Кто была её мать—неизвестно, знают только, что ее звали Марьей Ивановной. Цесаревна Елизавета Петровна особенно полюбила Анну Карловну, еще девочкой взяла ее к своему двору и назначила гоф-фрейлиной, а по восшествии своем на престол пожаловала в статс-фрейлины. Затем Императрица выдала ее за Михаила Иларионвича Воронцова. Свадьба была отпразднована при дворе с большой пышностью 31 Января 1742 г., сама Государыня, в предшествии трубачей и литавр, проводила новобрачных в их дом и осталась на ужине и на балу. 25 Апреля того же года Воронцова была пожалована в статс — дамы, а 29 июня 1760 г. возведена в звание обер — гофмейстерины. Получив от Петра III, 9 Февраля 1762 г., орден св. Екатерины большого креста, графиня Воронцова не носила портрета Императрицы, а только, подобно ландграфнне А. И. Гессен -Гомбургской, Екатерининскую ленту. Императрица Елизавета постоянно отличала Анну Карловну и подчеркивала свое родство с ней; во время заграничного путешествия Воронцовых в 1746 г. последовало даже распоряжение, чтобы ни жена русского посланника в Берлине, ни графиня Воронцова не целовали руки у принцессы Цербстской, матери Великой Княгини Екатерины Алексеевны. Анна Карловна постоянно находилась в обществе Императрицы, а Елизавета часто бывала запросто у неё в доме, где встречалась со всеми иностранными резидентами при Русском дворе, ухаживавшими за женой великого канцлера и считавшимися с её влиянием в иностранной политике. В короткое царствование Петра III, Воронцовы принадлежали всецело к партии Императора и находились в числе лиц, сопровождавших его 28 июня 1762 г. в его бегстве на галере из Ораниенбаума в Кронштадт. Говорили, что по воцарении Екатерины графиня Анна Карловна вер¬нула Императрице свой кавалерственный орден, но получила его обратно. На коронации Екатерины, Воронцова, согласно церемониалу, оправляла на Государыне порфиру и Андреевскую ленту. Овдовев в 1767 г., графиня Воронцова не играла видной роли при дворе, хотя Цесаревич Павел Петрович называл ее тетушкой. Жила она в своем великолепном доме, в квартале Литейного двора, где и умерла па 53 году жизни, 31. Декабря 1775 г.; погребена на Лазаревом кладбище Невской лавры.
По свидетельству Гельбига, графиня Воронцова была прелестная женщина, но любила выпить. Большая мотовка, модница и щеголиха, благодаря положение мужа, постоянно водившая знакомство с чужестранными министрами в Петербурге и, как она выражалась, «с целым магазейном посланниц», она знала многие дипломатические секреты и не чужда была политики. Екатерина II в своих «Записках» говорить, что Саксонский резидент в С.-Петербурге, Прасс, «к удивленно, имел сведения о многих предметах, о которых, по-видимому, ему вовсе неоткуда было узнать. Источник этих сведений открылся много лет спустя: Прасс был тайным и весьма скромным любовником жены великого канцлера графини А. К. Скавронской, которая виделась с ним у приятельницы своей, Самариной, жены церемонимейстера». Имея лишь одну дочь, графиню Анну Михайловну (р. 1743 г., ум. 1769 г.; вторая её дочь, Елизавета, р. в 1757 г. и умерла в детстве), графиня Воронцова была сильно к ней привязана; несчастное супружество дочери с графом А. С. Строгановым, окончившееся разводом, и ранняя её смерть оставили её «неутешною». Как своих, любила Анна Карловна и детей брата мужа, графа Романа Иларионовича, рано оставшихся без матери; из них младшая дочь, Екатерина, с четырехлетнего возраста воспитывалась у неё в доме. Эта последняя, позднее известная княгиня Дашкова, которую графиня Воронцова под конец «за беспутное её поведение отрекла от своего дома», в своих «Записках» немногими сло¬вами метко охарактеризовала свою тетку: «Un orgueil naturel, amalgame je ne sais comment avec une sensibilite et une tendresse de caractere excessive».

(С миниатюры из собрания Великого Князя Николая Михайловича)

Княгиня Екатерина Романовна Дашкова

Княгиня Екатерина Романовна Дашкова, 1743—1810, дочь гр. Романа Илларионовича Воронцова от брака с Марфой Ивановной Сурминой, родилась 17 Марта 1743 г. и была крестницей Императрицы Елизаветы и Великого Князя Петра Федоровича. Двух лет она лишилась матери и была взята на воспитание гр. М. И. Воронцовым. «Модное и внешнее» воспитание в доме дяди, вместе с его единственной дочерью, ограничивалось изучением иностранных языков и танцами. Нo Е. Р., одаренная от природы умом и редкими способностями, безмерно тщеславная и честолюбивая, сумела пополнить недостатки образования серьезным чтением, и в 15 лет за ней уже утвердилась льстившая ей репутация ученой. Умея очаровывать блестящим остроумием и особенной приветливостью, гр. Воронцова была очень не красива, маленького роста, с быстрыми движениями без всякой грации, с приплюснутым носом, толстыми щеками и испорченными зубами, она к тому же всегда казалась много старше своих лет. Благодаря особенной экзальтированности, она была пристрастна в своих суждениях и способна к увлечениям в дружбе и вражде, а «не чуждые её природе», по её собственному сознанию, «бурные инстинкты» делали ее невыносимым деспотом: она во всем хотела быть первой, и самая необузданная ревность тяжелым гнетом ложилась на её близких и друзей. Осенью 1758 г. Воронцова впервые встретилась с Екатериной, была ею очарована и привязалась к ней, а в Феврале 1759 г. вышла замуж за князя М. И. Дашкова, и хала в Москву и 2 года не видалась с Великой Княгиней. Возвратясь в Петербург, незадолго до кончины Елизаветы Петровны, Дашкова старалась узнать планы Екатерины, но последняя «боялась её 19 лет и её родства»; однако, Великая Княгиня продолжала её ласкать—ей нужна была и её преданность, и её родство… Дашкова интриговала в пользу Екатерины и суетилась, заслоняя собой настоящих деятелей переворота, а когда переворот благополучно совершился, серьёзно верила, что Императрица ей обязала престолом, и потому ждала себе исключительной благодарности. Получив Екатерининскую ленту и 24 т. рублей и не заняв первого места около Екатерины, Дашкова, оскорбленная, удалилась от двора, навлекая на себя неудовольствие Императрицы «нескромной свободой языка».

Не помогло и пожалование в статс-дамы: злопамятная княгиня никогда не могла примириться с Орловыми, занимавшими первые места. 17 Августа 1764 г. Дашкова лишилась мужа и вскоре уехала надолго за границу, с целью воспитания детей (сын Павел и дочь Анастасия). Там она скорее могла найти удовлетворение своему тщеславию: Дидро и Вольтер льстили ей, принимая ее, как друга Императрицы и виновницу переворота; ученые восхваляли её любовь к просвещению; сам Фридрих Великий удостоил ее беседой, хотя и говорил Сегюру, что в событиях 1762 г. она была «lа inouche vaniteuse clu coche». За границей Дашкова сделалась членом многих ученых обществ и академий; за ней утвердилась слава просвещеннейшей женщины своего времени, друга философов и едва она вернулась в Poccию, как Екатерина, чувствительная к тому, что говорилось на Западе, в Ноябре 1782 г. сделала Дашкову директором Академии наук и художеств. Дашкова расширила деятельность Академии, и ей принадлежит честь учрежденья при ней особой «Российской академии» для изучения «российского слова». Вступление на престол Императора Павла повлекло за собой отрешение Дашковой от всех должностей и ссылку в деревню, откуда она возвратилась только с воцарением Александра Павловича. При дворе она поражала своей эксцентричностью, старинными костюмами и манерами, и здесь сумела своей известной скаредностью, склонностью к тяжбам и князем, благодаря «сумасшедшему», по отзыву Державина, «нраву», заслужить всеобщее нерасположение. Но кн. Дашкова теперь уже не имела никакого значения—это был обломок времен, давно минувших. Она умерла 4 Января 1810 г. и похоронена в церкви села Троицкого, Тарусского уезда.
Княгиня Дашкова оставила «Записки» о своей жизни, составленные 40 лет спустя после 1762 г., едва ли не со специальной целью изобразить свою роль в перевороте 28 июня и выставить себя жертвой черной людской неблагодарности. Во всяком случае Дашкова была очень крупной личностью XVIII века, и современники неравнодушно относились к ней: одни превозносили ее до идеальной высоты, другие также глубоко ее низвергали.