Усадьба Поречье (Уваровых)

Усадьба Поречье (Россия, Московская область, Можайский район, Поречье)

Для посещения доступна только церковь

Описание усадьбы Поречье Уваровых

По писцовым книгам XVI в. село Поречье на реке Иночь принадлежало М.И. Протопопову. В 1742 г. вотчина была пожалована графу А.Г. Разумовскому, наследникам которого оно принадлежало до 1818 г. В это же время Поречье было отдано как приданое дочери графа А.К. Разумовского, вышедшей замуж за графа С.С. Уварова, в роду которого имение оставалось вплоть до революции.
Пострадавшая в 1812 г. от нашествия французов усадьба была отстроена в 1830 — х гг. заново. С.С. Уваров — министр народного просвещения, и его сын — А.С. Уваров — известный археолог, председатель Археографической комиссии, создали в Поречье выдающийся археологический музей, ценнейшую библиотеку, возвели оранжереи, пополнив их уникальной коллекцией тропических растений.

Существующий архитектурный облик Поречья окончательно сформировался во второй половине XIX века. Центром усадебного комплекса является ансамбль парадного двора: дом и два флигеля, соединённые крытыми галереями. Курдонёр замыкает кирпичная ограда с массивными пилонами ворот и литой чугунной решёткой.
Главный дом был сооружён в 1830-х гг. по проекту Д. Жилярди и с тех пор неоднократно перестраивался.
Свой окончательный вид дом приобрёл в 1860-1870-х гг., после коренной реконструкции, вызванной ростом музейной коллекцией. Этим же обусловлено возведение стеклянного фонаря — бельведера.
Сильно пострадавшая усадьба в годы Великой Отечественной была частично восстановлена в 1970-е гг. В Поречье был устроен санаторий, позднее — краеведческий музей. Из — за постоянного недофинансирования усадьба стала приходить в упадок, и в настоящее время передана новым владельцам, под дом отдыха. Свободный доступ на территорию бывшего поместья Уваровых, к сожалению, закрыт. Говорят, что ансамбль отремонтирован.

Ниже привожу акварели Л. Пича (2, 3, 4). Известный скульптор и художественный критик Н.А. Рамазанов, хорошо знавший С.С. Уварова и неоднократно бывавший в «Поречье», оставил очень интересные заметки об акварелях Л. Пича, хранящихся сейчас в собрании ГИМ, а также прекрасное описание Музеума. «Мы видели альбом с двенадцатью видами Поречья, этого славного поместья покойного графа С.С. Уварова. Художественные богатства тамошнего дома и библиотеки придают ему характер средневековой итальянской виллы. Виды дома, живописные местности обширного сада, памятник В.А. Жуковскому и две внутренние перспективы зал библиотеки н скульптурной, нарисовал карандашом иностранный художник г. Пич.

Усадьба Поречье (Уваровых)(?). Вид гостиной. В. Щербатов, 1855 г.

Л. Пич (1824-1911) Библиотека в усадьбе графов Уваровых «Поречье» в Можайском уезде Московской губернии. 1855 г.

Л. Пич (1824-1911) Музеум в усадьбе графов Уваровых «Поречье» в Можайском уезде Московской губернии. 1855 г.

1. Усадьба Поречье (Уваровых)(?). Вид гостиной. В. Щербатов, 1855 г.
2. Л. Пич (1824-1911) Библиотека в усадьбе графов Уваровых «Поречье» в Можайском уезде Московской губернии. 1855 г. (фрагмент)
3. Л. Пич (1824-1911) Библиотека в усадьбе графов Уваровых «Поречье» в Можайском уезде Московской губернии. 1855 г.
4. Л. Пич (1824-1911) Музеум в усадьбе графов Уваровых «Поречье» в Можайском уезде Московской губернии. 1855 г.

Скульптурная зала Порецкого дома полна произведений ваяния, совершенно разнохарактерных. Первое место между ними, без сомнения, принадлежит древнему саркофагу, приобретенному покойным графом из Римского палаццо Альтемс, где этот памятник находился 200 лет (сейчас — ГМИИ им. А.С. Пушкина). Когда покойный владетель Поречья простирал для нас свое гостеприимство до подробнейших объяснений древнего памятника, мы были необыкновенно поражены глубоким знанием графа в искусстве ваяния, знанием, редко встречаемым в подобных даже ему знатоках и свойственным исключительно самим художникам, как специалистам. Колоссальные статуи Минервы и Цереры, работы Финелли, представляют довольно удачное подражание древним. Шесть колоссальных бюстов: Данта, Микеля-Анджело, Тасса, Маккнавеля, Арпоста и Рафаэля, резца Салтарелли, замечательны, особенно два первые.

Четыре женские статуи, по углам залы, в роде кариатид под канделябры, далеко не из лучших работ известного Тосканского скульптора, Бартолини; но, сколько нам помнится, они, по словам самого графа, были приобретены им по случаю. Хороши две группы знаменитого Кановы, хотя они ничего не выражают: красота их заключается, собственно, в простых постановках женских фигур и в грандиозно наброшенных на них драпировках; поразительным же недостатком в этих группах бросается в глаза совершенная одинаковость голов. Каждая группа состоит из двух фигур: одна держит позолоченный герб Румянцевых, а другая — такой же герб графов Уваровых. Размещение статуй, красный цвет стен, перепадающий в малиновый, и освещение сверху делают эту залу самым выгодным помещением для произведений ваяния» (Рамазанов Н.А. Художественная летопись //Московские ведомости. 1855. № 117 (29 сентября). Литературный отдел. с. 479-480).

Усадьба Поречье (Уваровых). Перв. четв. XIX в. Неизвестный художник

5. Усадьба Поречье (Уваровых). Перв. четв. XIX в. Неизвестный художник
6. Портрет графа С.С. Уварова. В.А. Голике, 1833 г.
7. Портрет графа А.С. Уварова. К.Я. Каневский, 1843 г.
8. Портрет княжны П.С. Щербатовой. Неизвестный художник, 1856-1858 гг.

План усадьбы Поречье

«Кузница»

«Дом скотника»

Скотный двор

Каретник

Дом с флигелями

Дом управляющего

Оранжерея

Место фонтана

Церковь

Дом притча

Публикации

ОИРУ 1927 г. «Античные памятники в русской усадьбе Поречье»

В Поречье, Можайского у., Московской губ., находился единственный в Россия по богатству своему и разнообразию частный археологический музеи, собранный в XIX ст. гр. Уваровым, теперь ликвидированный и вывезенный в Москву.
Упомянем лишь об антиках атого музея Перлом собрания является знаменитый мраморный саркофаг, «urnа ovale», как называет его Винкельман в своих «Monumenti mediti» весом около 150 пудов, украшенный рельефными фигурами-сценами из круга Диониса, по преданию, принадлежавший фамилии Altemps и вывезенный из Рима, С.С. Уваровым конным путем в 1843 г. Произведение относится приблизительно: в концу II—нач. III в. по P. X. Бронзовая голова Юпитера (нач. I в. по P. X.), мраморные фрагменты Марсия и женской статуэтки эпохи эллинизма, торс Артемиды и женская головка той же эпохи и, римский мраморный женский портрет, голова Гермеса в петасе (подделка), фрагмент льва конца IV в. до P. X., вероятно, с юга России, фрагмент миниатюрной мраморной статуэтки Афродиты типа Медичи, собрание ваз, терракотт и фрагментов из известняка VIII—V в. в до P. X., открытые в 1870 г. русским консулом Юзефовичем в гробницах близ г. Ларнаки на о. Кипре, этрусский глиняный плоский сосуд с рельефной орнаментацией, римская остродонная амфора, сосуды terra sigillata и стеклянные, наконец, набор сортов италийского мрамора—все это находится в настоящее время в Музее Изящных Искусств в Москве. Нумизматическая коллекция с прекрасным собранием монет босфорских царей передана в Исторический музей. Любопытная мраморная лампа, составленная из фантастического сочетания звериных частей с головой фавна, купленная в Венеции в 1843 г. С.С. Уваровым и изданная А.С. Уваровым, бронзовая этрусская ваза, открытая в том же году в Вульчи и упоминаемая в «Указателе порецкого музеума», наконец, мраморный Эрот, отдыхающий на скале, упоминаемый Helbig‘om в его «Museo Ouvaroff», в момент вывоза собрания в Москву, в Поречье не обнаружены.
Это небольшое, но интересное собрание антиков, переселившихся из стран полуденных в страну Гипербореев, чтобы украсить «труженический приют ученых занятий варвара», по выражению С.С. Уварова, заполняет одну из самых трогательных страниц в истории русского собирательства.

Лев Харко
Сборник ОИРУ 1927., в.2, с. 14-15

О.А. Дробнич «Поречье Уваровых — памятник культуры XIX века»

Поречье Уваровых — одна из знаменитых в XIX веке усадеб дальнего Подмосковья. Расположена она за Можайском, в 40 километрах от него и в 140 километрах от Москвы. С середины XVIII века Поречье принадлежало семейству Разумовских, а к Уваровым перешло в начале XIX века. Жена Сергея Семёновича Уварова унаследовала его от дяди Льва Кирилловича Разумовского, страстного любителя всякого рода строительства и садоводства.

Граф Лев Кириллович в конце XVIII века положил начало грандиозному дворцово-парковому ансамблю в Поречье. На месте старой скромной усадьбы, построенной в XVII веке тогдашним владельцем князем Прозоровским, возводится дворец на высоком берегу речки Иночи, притоке Москвы. Вместо деревянной церкви строится новая каменная. На значительной площади со сложным рельефом, с холмами и глубокими оврагами разбивается пейзажный парк под руководством садовника Раша. Тогда же были построены оранжереи, теплицы и основано Порецкое садовое заведение.
Сергей Семенович Уваров был видным государственным деятелем, министром народного просвещения, президентом Академии наук, поклонником и знатоком античной культуры. Он любил Поречье, называл его «тихим оазисом в своей шумной жизни» и старался превратить усадьбу в «обитель науки и искусства».Старый дворец к тому времени сильно обветшал и требовал значительного ремонта.
В 1827 году управляющий пишет Уварову: «С весны приступили к поправке дома и флигелей. Кровли гак текут, что жить почти невозможно, особенно во флигелях. Хоть вы и предполагаете строить новый дом, но до оного надобно же где-нибудь жить. Приготавливать ли кирпич для нового дома?» (1) В том же году управляющий сообщает; «О построении нового дома в Поречьи я приму надлежащие меры». (2) Он также докладывает о работах по строительству фабричных зданий, укреплению плотины, строительству нового скотного двора.

Проект нового дома принадлежал известному архитектору Д. Жилярди. (3) К 1837 году был построен двухэтажный каменный дом в классическом стиле с восьмиколонным портиком ионического ордера. Венчал здание полностью застекленный бельведер, выполнявший функцию светового фонаря над центральным залом Порецкого музеума.
По проекту предполагалось объединить главный дом с флигелями открытыми галереями. Но, судя по архивным документам, постройка галерей была отклонена Уваровым. Несколько позже главного дома были построены новые флигели. В письме 1838 года к управляющему К.С. Сипатовскому Уваров пишет: «… по неблагоприятному урожаю в прошлом году по всем вотчинам, постройку нового гостиного флигеля я предписываю отклонить до времени, и ограничиться отделкою главного дома». (4) Строительство и отделка зданий велись на доходы от Порецкого имения, о чем также свидетельствуют архивные документы. (5) Отделкой интерьеров дома занимался архитектор Силуянов, имя которого неоднократно упоминается в переписке Уварова с управляющим.

Сергей Сергеевич занимается и дальнейшим устройством парка. В его письмах к управляющему встречаются конкретные указания относительно работ в парке: «Остальную пред домом гору понизить в указанном месте на один аршин, края сравнять отлого и где указано провести дорожки… В саду, в течение будущей осени и весны произвести чистку дерев сплошь как указано, и на это дело, в удобное время дать садовнику надлежащее число людей… Также починить, где следует дорожки. Пруд верхний непременно привести в устройство». (6)
К середине XIX века Поречье становится значительным культурным центром. Во дворце классической архитектуры, стоящем в обрамлении прекрасного пейзажного парка, располагался знаменитый Порецкий музеум с уникальными памятниками античности, обширная библиотека с редкими изданиями. Здесь собиралось блестящее общество ученых, литераторов, художников, проводились своеобразные научные конференции – «Академические беседы». В 1855 году после смерти С.С. Уварова Поречье унаследовал его единственный сын Алексей Сергеевич Уваров.

В 1859 году А.С, Уваров женился на Прасковье Сергеевне Уваровой. Они отправились в длительное заграничное путешествие. А в 1861 году, то есть в год освобождения крестьян, вернулись в Россию и поселились на восемь лет в селе Поречье, куда граф во время своего отсутствия из России приказал перевезти из Петербурга, собранные им русские древности и рукописную библиотеку. (7)
Старый дом в Поречье уже не вмещал новые коллекции и не отвечал эстетическим запросам нового владельца, Уваров решает перестроить главный дом. По этому поводу Михаил Петрович Погодин писал ему в 1865 году: «Строить своды в трех этажах такого неизмеримого дома — ОПАСНО, ДОРОГО… Потихонечку от жены прибавлю, нелепо! Помилуйте! Они провалятся, и берлинец ваш (выписать его тоже нелепость… Ну да воля ваша, а писать медовыми чернилами я не умею). Ограничьтесь же третью дома; его довольно для размещения ваших сокровищ. Жить в Поречье вы будете не более 5 лет: после непременно нужно переселяться в Москву. За 30-50 тысяч вы купите в Москве дом со сводами отличными и сами будете жить, а сокровищами своими дадите возможность пользоваться всем… Слышите? У вас дети. Времена трудные. Надо унимать Разумовскую кровь и стараться о бережливости». (8) Но все увещевания были напрасны.

В ГИМе имеются чертежи реконструкции главного дома с надписями на немецком языке. (9) Сопоставляя данный проект с существующим зданием и сведениями прошлого века, можно сделать вывод, что именно он послужил основой для реконструкции среди множества других проектных предложений. Имя архитектора, очевидно, того самого берлинца, упоминаемого Погодиным, мне установить не удалось.
Но идея главного дома безусловно принадлежит самому Алексею Сергеевичу Уварову и полностью отвечает его пристрастиям. Северный фасад обрел новое парадное крыльцо в духе древнерусского зодчества. В отдельных залах были устроены своды в древнерусских традициях. Их интерьеры полностью соответствовали экспонатам коллекции русских древностей. Порецкий музей был маленькой моделью будущего Исторического музея.

Южный фасад олицетворял культуру античной Италии. Балконы поддерживались атлантами. Портик с балконом над южным парковым входом украшался кентаврами, увеличенными копиями с капитолийских, и двумя кариатидами, одна из которых со свитком в руках символизирует науку, а вторая с палитрой — искусство. Между западным флигелем и дворцом был устроен внутренний дворик в стиле старинных итальянских патио. Перед южной террасой росли две пихты, чьи стройные силуэты напоминают кипарисы. Пихту иногда даже называют «Северным кипарисом».
Принимали деятельное участие в строительстве усадебных зданий и малых форм архитекторы М.Н. Чичагов и А.П. Попов. Чичагову принадлежит проект хозяйственного двора с постройками, примыкающего к гостевому флигелю. Попов разработал проект итальянского дворика и многих малых архитектурных форм в парке: «Святой источник» с перголой и гротом с образом Спасителя, фонтан «Тритон».
Фонтан «Тритон» располагался внизу обширной покатой поляны, простиравшейся от южной террасы главного дома до Большого пруда. Фонтан был своеобразным сувениром итальянским. Он являлся точной копией римского фонтана Барберини, выполненной по заказу графа в Берлине. Вода подавалась из пруда в бельведер главного дома, где был установлен специальный бак, и оттуда шла по чугунным трубам к фонтану. За счет перепада высот била фонтанная струя.

«Святой источник» был константинопольским сувениром, Он представлял собой перголу, внутри которой находился грот с образом Спаса Нерукотворного, копией с константинопольского. Перед гротом был устроен мраморный бассейн. От «Святого источника» открывался прекрасный вид на пруд,
Алексей Сергеевич Уваров был большим знатоком и любителем садоводства, ботаники. Он состоял в Обществе любителей садоводства в Москве и входил в редколлегию журнала этого Общества. Статьи главного порецкого садовника Тительбаха, опубликованные в этом журнале в 1864 году, свидетельствуют о том, как много внимания уделял Уваров парку и садовому заведению. (10)
Парк в Поречье был не только незаурядным произведением садово-паркового искусства, но и ботаническим садом, где проводили серьезные работы по интродукции, акклиматизации и селекции декоративных растений.

Сохранился интересный документ, свидетельствующий о принятых тогда правилах поведения в парке. Это соглашение между графом Уваровым и церковнослужителями. В нем оговаривается: «… В дополнение к нашему соглашению, мы, граф Уваров и с.ц. служители постановляем следующие обязательные для обеих сторон условия: а) нам еще дозволяется иметь свободный ход от калитки, что в церковной ограде у церковной сторожки, в парк по существующей тропинке, ведущей к речке Иноче, для того, чтобы брать воду; новых же тропинок не прокладывать, цветов не рвать, деревьев не ломать и травы не топтать…». (11)
Заслуживало восхищения садовое заведение и оранжерея, которая была перестроена в 1854 году «по плану самого Графа». Даже сейчас в полуразрушенном виде она «поражает своей красотою и симметриею». (12)

В конце XIX века Порецкое садоводство возглавил И.И. Дроздов, взятый мальчиком в обучение к Тительбаху, а потом продолживший образование за границей. Атмосфера творчества, доверия, доброжелательности и взаимопонимания царила в Поречье при графе Алексее Сергеевиче Уварове. Этим во многом объясняется столь плодотворная и продолжительная деятельность приглашенных в Поречье специалистов.
Карл Францевич Тюрмер приехал в Поречье в 1853 году на три года, чтобы заработать необходимое количество денег для покупки инвентаря, и остался здесь на полвека. Из запущенных, малоценных порецких лесов он сотворил прекрасные высокопродуктивные насаждения, являющиеся ныне памятником природы и классическим образцом ведения лесного хозяйства прошлого века.
Порецкая лесная дача, возглавляемая Тюрмером, пользовалась «среди лесохозяев и лесничих громкою и справедливою известностью, благодаря тому, что представляет собою единственный в Московской губернии и весьма редкий в России вообще пример рационального лесного хозяйства», — сообщал журнал «Сельское хозяйство и лесоводство» в 1882 году. (13)
Тюрмер экспериментировал с различными типами смешения лесных культур: лиственница с сосной, лиственница с елью, сосна с елью. В настоящее время Тюрмеровские леса на площади 1128 га объявлены заказником. Они представляют большую научную и производственную ценность.

Тюрмер проводил серьезные научные исследования, публиковал результаты своей научной и производственной деятельности в специальных журналах. Он был активным членом Московского отделения Лесного общества, членом Императорского Вольного Экономического общества. За большие заслуги в деле искусственного лесовозращения К.Ф. Тюрмер был награжден Большой золотой медалью в память лесовода Майера и орденом Святого Станислава 3 степени. Высоко ценил деятельность лесничего А.С. Уваров. Тюрмер писал: «Едва ли или, лучше сказать никогда больше деятельность лесничего не будет оценена гак, как мне незабвенный мой Господин, покойный Граф Уваров, уезжая в последний раз из Поречья, выразил свою признательность следующими словами: «Прощайте, дорогой Тюрмер! Вы столько пользы принесли нашему имению, за что мы не в состоянии достаточно отблагодарить Вас!» Вот это были слова сердечные, которые я услышал с радостным чувством». (14)
К сожалению, последний владелец, Федор Алексеевич Уваров не унаследовал этих отцовских качеств. Он позволил безграмотно вмешиваться в лесные дела Тюрмера, сковывал инициативу. После 35 лет беспримерной службы Порецкому лесу пришла «крайняя нужда», и 67-летний Тюрмер в 1892 году вынужден был «оставить службу в лесу, к которому привязан всем сердцем; но … чувство чести для него дороже чувства любви к лесу…».
Для Тюрмера отъезд из Поречья — трагедия. Утешает лишь то, что на новом месте работы — в имении В.С. Храповицкого во Владимирской губернии — прекрасные сосновые леса, напоминающие ему о лесах Пруссии и юных годах.
И все пришлось начинать вновь. Огромные успехи К.Ф. Тюрмера в ведении хозяйства в Муромцевской лесной даче породили зависть у корыстных сослуживцев, нездоровая атмосфера делала пребывание его на занимаемой должности невыносимым. Граф А.С. Уваров был редким человеком, а Храповицкий — заурядный помещик, и Тюрмер вновь на грани ухода. Но Храповицкий предпочел создать приемлемые условия для талантливого лесовода. Еще четыре года прослужил Тюрмер муромцевским лесам. Но подобные неприятности не способствовали долголетию. В сентябре 1900 года Тюрмер ездил с Храповицким осматривать молодые посадки. Попал под сильный дождь, изрядно промок, заболел и вскоре умер. По желанию Прасковьи Сергеевны Уваровой и благодаря ее многочисленным хлопотам его тело было погребено в Поречье у церкви Рождества Богородицы. Над могилой был воздвигнут надгробный памятник из темного мрамора со словами: «Ты памятник себе воздвиг в лесах великий».
Тюрмеровские культуры на площади 282 га расположены вдоль дороги Владимир-Муром в Андреевском леспромхозе и также объявлены заказником и памятником природы.

Поречье привлекало посетителей не только музеем, библиотекой, но и Тюрмеров-скими культурами, парком, оранжереей, садовым заведением. Для желающих проводились экскурсии по парку и по лесу под руководством опытного садовника.
В настоящее время усадьба Поречье Уваровых является памятником истории и культуры XIX века республиканского значения. Арендуется предприятием Департамента электронной промышленности и используется как дом отдыха. Но дальнейшая судьба этой незаурядной усадьбы вызывает серьезную тревогу. (Прим. Н.А. Бондарева: сегодня в усадьбе располагается санаторий ФСБ)

1. ГИМ, ОПИ. Ф. 17 (Уваровых). Оп.1. Д. 172
2. Там же
3. Указатель Порецкого музеума для посетителей. М., 1853. С. 2
4. ГИМ, ОПИ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 1042. Л. 28
5. Там же
6. Там же. Л. 43
7. Сборник статей в честь графини Прасковьи Сергеевны Уваровой. М., 1916. С. XIII
8. ГИМ, ОПИ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 348. Л. 150
9. ГИМ, ИЗО. Р. 205
10. Описание парка в Поречье. // Журнал российского общества любителей садоводства в Москве. М., 1864. Кн. 2
11. ЦГИАМ. Ф. 210 (Московская губернская чертежная). Оп. 11. Д. 294. Л. 9
12. Описание оранжерей в Поречье, имении графа Уварова. // Журнал российского общества любителей садоводства в Москве. М., 1864. Кн. 2
13. Воздвиженский А. Имение графа Ал. Серг. Уварова, Можайского уезда, при с. Поречье. — Сельское хозяйство и лесоводство. Журнал министерства государственных имуществ. Спб., 1882
14. Цит. по кн.: Мерзленко М.Д. Карл Францевич Тюрмер. М, 1986. С. 44

А.И. Фролов «Частный музей графов Уваровых в имении Поречье Московской губернии»

История частных музеев дореволюционной России до последнего времени остается одной из малоисследованных страниц отечественной культуры и музейного дела. Между тем опыт их деятельности, связанной с сохранением, изучением и популяризацией культурного наследия, становится актуален в наши дни, когда постепенно вырисовываются контуры новой музейной политики России, создаются предпосылки для возрождения этой самобытной группы музейных учреждений.
Возникновению частных музеев предшествовало создание и XVII-XVIII вв. многочисленных и разнообразных личных коллекций АА. Безбородко (1749-1799), Я.В. Брюса (1670-1735), А.А. Виниуса (1641-1717), Д.М. Голицына (1721-1793), А.С, Матвеева (1625-1682), А.И. Мусина-Пушкина (1744-1817), А.С. Строганова (1733-1811), С.Г. Строганова (1707-1756), П.Б. Шереметева (1713-1788), И.И. Шувалова (1727-1797) и других.

В XVIII в. коллекции частных лиц существенно дополняли фонды государственных музеев, а в ряде случаев содержали в себе уникальные памятники культуры. Понимая значение своих собраний для развития отечественной науки, русские коллекционеры стремились сделать их доступными для исследования учеными (А.И. Мусин-Пушкин, Н.П. Румянцев, М.П. Погодин, Н.Б. Юсупов, А.С. Строганов и др.). Дальнейшая демократизация в использовании частных собраний в интересах науки, образования и просвещения привела к появлению первых частных музеев.
К наиболее ранним попыткам создания частных музеев в России относится организация «Русского музея» П.П. Свиньина (Спб., 1816), «Азиатского музеума» П.Г. Фролова (Барнаул, 1840-е гг.), «Русского музея» П.Ф. Коробанова (Москва, 1840-е гг.). Исключительный интерес представляет опыт создания и деятельности «Порецкого музеума», основанного графом С.С. Уваровым в 1830-е гг. в фамильном имении Поречье Московской губернии.

Уже в 50-е гг. прошлого столетия владельцы «Порецкого музеума» стремились сделать его доступным для посещения. В 1853 г. в Москве был выпущен в свет «Указатель Порецкого музеума для посетителей». В этом музее были собраны многочисленные произведения западноевропейской живописи и скульптуры, книги, рукописи. Вслед за С.С. Уваровым пополнением, изучением и систематизацией собрания занимались А.С. Уваров (1825-1884) и П.С. Уварова (1840-1924).
Уваровы по праву гордились своим собранием. Здесь экспонировались фамильные портреты, предметы быта уваровского рода, произведения декоративно-прикладного искусства. Органической частью музея была превосходная библиотека, в которой были собраны книги по многим областям знания. Среди библиофильских редкостей этой коллекции можно упомянуть «Пастушьи песни» Вергилия (Бирмингем, 1757) и «Любовь Психеи и Купидона» с гравюрами и рисунками художника Жерарда (1797 г.).

В одном из залов музея была расположена скульптурная галерея. «…Невольно останавливаемся при виде гармонической обстановки всего, на что ни бросим взгляд: пурпурный цвет стен, белизна мраморов, форма музея, свод, круглый серебряный купол, самое освещение, тропические растения, помещенные в арках — все это вместе, сильно действуя на воображение, как бы препятствует сосредоточить внимание наше исключительно на одном предмете», — писал об экспозиции «Порецкого музеума» один из современников.
При графе А.С. Уварове несколько изменились приоритеты в пополнении собрания. Если ранее предпочтение отдавалось чаще всего произведениям западноевропейского искусства, памятникам античности, то с середины XIX в. сюда стекаются русские древности — археологические и этнографические памятники, пополняется нумизматическое собрание, появляются произведения русского декоративно-прикладного искусства, старопечатные книги и древние рукописи.

С середины 1880-х гг. определяющая роль в формировании собрания и его изучении принадлежала графине П.С. Уваровой. Ею было продолжено начатое еще при жизни А.С. Уварова составление каталога уваровского собрания древностей. Авторитет Прасковьи Сергеевны позволил привлечь к этой работе крупнейших ученых своего времени: И.Е, Забелина, Д.Н. Анучина, Н.П. Кондакова, А.В. Орешникова, В.Е. Румянцева, архиманди-та Леонида. Все собрание было распределено на восемнадцать отделов, среди которых отметим «Курганные вещи», «иконы живописные», «иконы литые», «финифть», «церковная утварь и вещи церковного обихода», «предметы домашнего быта», «монеты русские», «медали», «рукописи», «грамоты и акты». Широкий культурный кругозор хозяев, их неизменная добросердечность, богатейшие музейные коллекции, прекрасная библиотека не могли не привлекать в Поречье многих известных современников.
По инициативе владельцев часть коллекции «Порецкого музеума» еще в 1910-е гг. безвозмездно поступила в Российский исторический музей. Впоследствии (уже после «судьбоносного» 1917 г.) туда же поступил ценнейший семейный архив Уваровых и их библиотека. Часть уваровского архива, переданная в первые послеоктябрьские годы в Бородинский военно-исторический музей, погибла в годы Великой Отечественной войны.

В общей сложности в дореволюционной России насчитывалось около 50 частных музеев. Развиваясь параллельно с государственными музеями, они в ряде случаев оперативнее откликались на общественные потребности, лидировали в создании ряда специализированных коллекций и экспозиций. Не скованные никаким регламентом, никому не подчиненные, частные музеи являлись не только ярким средством самовыражения своих создателей, но и объективно отражали существовавшую в русском обществе потребность в специфической музейной информации. Все сказанное выше целиком справедливо по отношению к «Порецкому музеуму» — одному из старейших и наиболее примечательных частных музеев старой России.

М.А. Полякова «Уваровское Поречье: страницы истории»

Настоящее сообщение посвящено одному из интереснейших историко-культурных комплексов Подмосковья — усадьбе Поречье, расположенной у границ со Смоленской областью.
В XVIII в. Поречье принадлежало роду Разумовских: в тридцатые годы прошлого века оно перешло в собственность графов Уваровых. В течение длительного времени здесь жили и занимались разнообразной творческой деятельностью С.С. Уваров (1786-1855) государственный деятель, президент Российской Академии наук, министр народного просвещения; А.С. Уваров (1825-1884) общественный деятель, археолог, один из основателей Русского археологического общества, Российского исторического музея, инициатор создания Императорского Московского археологического общества; П.С. Уварова (1840-1924) общественный деятель, председатель Московского археологического общества, активная участница движения за сохранение памятников искусства и старины в дореволюционной России.
В XVIII — начале XX вв. гостями усадьбы Поречье были десятки известных деятелей отечественной культуры. Так например в сороковые годы прошлого столетия здесь бывали И.И. Давыдов (1794-1863), М.П. Погодин (1800-1875), П.А. Плетнев (1792-1865), С.П. Шевырев (1806-1864), Т.Н. Грановский (1823-1855).

Во второй половине XIX — начале XX вв. Поречье оставалось одним из заметных культурных центров, приковывавшим к себе внимание многих умов России. Прекрасный парк, уникальная коллекция частного музея, огромная библиотека, радушие хозяев привлекали сюда не только маститых ученых, но и просто любителей древностей, коллекционеров, представителей творческой интеллигенции.
Живую память о научных и культурных традициях усадьбы Поречье хранит поистине драгоценная историческая реликвия — альбом семьи Уваровых, в котором многие из гостей оставляли автографы, писали стихи, описывали свои впечатления о пребывании здесь. Этот альбом, находящийся в Уваровском фонде Государственного исторического музея, дошел до нас, к сожалению, неполным. Самые ранние страницы помечены в нем 1875 г. О том, что существовали записи и более раннего времени, свидетельствуют несколько вырванных страниц периода 1850-х гг., помещенных чьей-то рукой в середину альбома. Последняя строка датирована 1914 г.

Перелистаем тронутые желтизной альбомные страницы. Мы увидим, что в 1880-е гг. в Поречье приезжали историки Д.И. Багалей (1857-1832), Д.А. Корсаков (1843-1919), антрополог Д.Н. Анучин (1843-1923), знатоки древнерусского искусства и письменности Е.В. Барсов (1836-1917), Н.П. Кондаков (1844-1925), профессор Харьковского университета Е.К. Редин (1863-1908) и другие.
Как правило, приезжавшие гостили в Поречье несколько дней — знакомились с музеем, книжным и рукописным собранием, осматривали окрестности. Некоторые оставались здесь и на более продолжительный срок. Так, в январе 1899 г. профессор Е.К. Редин прожил в Поречье целый месяц, занимался научной работой, широко используя в качестве источников предметы уваровской коллекции. Приезжал он в Поречье и в 1903 г.

В уваровской усадьбе было хорошо и уютно всем — и ученым, изучавшим памятники истории и культуры, и экскурсантам, а также друзьям и родственникам владельцев. В Поречье постоянно и подолгу гостили родственники А.С. и П.С. Уваровых — Олсуфьевы, Щербатовы, Голицыны. Их альбомные записи — иронические строфы, каламбуры, просто слова признательности гостеприимным хозяевам, рисуют нам необычайно теплую обстановку, поддерживавшуюся в имении. Особенно остро это чувствовала молодежь.

«Прости! На долгую разлуку
Тебя покинуть я должна,
И на училищную скуку
Я променю твои края»,
— записала Анна Олсуфьева в августе 1881 г.

На фоне многочисленных стихотворений гимназистов и гимназисток почему-то особенно трогательное впечатление оставляет запись одной из старейших родственниц владельцев усадьбы: «Как хорошо жилось! Старая тетя Мари Щербатова. 6 авг. 95 г.»

В «Порецком альбоме» Уваровых немало автографов поэтов А.М. Жемчужникова (1821-1908), В.М. Жемчужникова (1830-1884), А.Н. Аммосова (1823-1866), библиографа Г.Н. Геннади (1826-1880).
Нам кажется, что страницы домашнего альбома из усадьбы Поречье со временем будут по достоинству оценены историками литературы. Однако и сейчас очевидно, что лето 1856 г. было временем несомненного творческого подъема и для братьев Жемчуж-никовых, и для А.Н. Аммосова. Следует подчеркнуть, что целый рад их стихотворений был создан именно в Поречье. В альбоме точно указаны время и место их написания. Среди таковых — стихотворение А.М. Жемчужникова «Ночное свидание» (Поречье, 26 июля 1956 г.), «Мудрое слово» (Поречье, 8 августа 1856 г.), шутливое стихотворение «Место печати», вошедшее в число неувядаемых творений Козьмы Пруткова, подписанное А.М. Жемчужниковым и А.Н, Аммосовым (25 сентября 1856 г.). Высокие архитектурно-художественные достоинства, прекрасный парк, ботанический сад, оранжерея, богатейший «музеум», теснейшая связь с именами многих выдающихся представителей русской культуры XIX в. позволяют расценить усадьбу Поречье в качестве выдающегося памятника отечественной культуры. Это одно из тех «культурных гнезд», которыми некогда была сказочно богата старая Россия.

После октябрьского переворота судьба усадьбы сложилась печально. Не совсем сбылось пожелание одного из посетителей Порецкого музеума, сделанное в августе безоблачного 1912 г.: «Дай Бог, чтобы долго-долго не оскудела здесь память предков, и свеча бы их не погасла». Свеча не погасла, но сильно померкла: уникальные коллекции Уваровых были переданы в Исторический музей, книги — в историческую библиотеку, сама же усадьба превращена в санаторий «средней руки».

Е.В. Кончин «Поречье, год 1918-й»

Усадьба Уваровых Поречье сохранением своих богатейших коллекций обязана Московской Комиссии по охране памятников искусства и старины, организованной в конце 1917 года при Московском Совете рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. В Центральном Государственном Архиве Октябрьской Революции сохранилось несколько разрозненных протоколов заседаний Комиссии и ее подкомиссий и отделов. Почти в каждом упоминается Поречье, что показывает пристальное внимание членов Комиссии к судьбе сокровищ. Так, 18 февраля 1918 года на заседании Музейно-бытовой подкомиссии выступил директор Исторического музея Н.С. Щербатов и сделал, как было сказано в протоколе, «внеочередное заявление относительно имений Братцево и Поречье», а также «Дома Уваровых в Леонтьевском переулке». Было решено «по поводу двух заявлений обратиться в Комиссию с просьбой выдать охранные грамоты их владельцам». (1) К слову, князь Николай Сергеевич Щербатов был родным братом последней владелицы Поречья графини Прасковьи Сергеевны Уваровой. Еще и поэтому он всячески содействовал сохранению культурных богатств усадьбы.

На заседании Музейного отдела Комиссии от 25 февраля 1918 года ее член В.А. Мамуровский выступил с большим сообщением о мерах по охране подмосковных имений и поместий. И, прежде всего, он назвал Поречье. На этом же заседании доклад «Об археологическом музее в имении Уваровых Поречье» сделал Н.С. Щербатов. Очевидно, он высказал серьезные опасения за сохранность музея, поэтому было решено «по существу доклада… обратиться в технический отдел относительно немедленной перевозки уложенных в ящики вещей музея и обеспечить сохранность оставшихся на месте. Просить Комиссию о срочной ассигновке на расходы 5000 рублей, а для наблюдения командировать в Поречье Малевича (может быть, речь идет об известном художнике К.С. Малевиче? -Е.К.) и представителей от Исторического музея». Специальным пунктом было записано: «О доме Уваровых в Леонтьевском переулке». Постановили: «Немедленно снестись е Председателем Комиссии П.П. Малиновским». (2)
Наконец, 7 марта 1918 года состоялось закрытое заседание Комиссии по охране памятников искусства и старины, на котором говорилось о том, что «Порецкий волостной совет признает ранее заключенные соглашения между Историческим музеем и Порецким волостным Земством относительно коллекции Уваровых — недействительными», он требует компенсировать их сохранность в размере нескольких десятков тысяч рублей… В противном случае отсутствие средств невольно заставит нас пойти на всякие меры». Словом, это заявление «ставит вопрос о самом существовании собрания Уваровых, как народного достояния… Его потеря была бы незаменимой утратой для европейской науки…». (3)

Тревога Комиссии по поводу сохранности ценностей Поречья была весьма обоснованной. Лишь энергичные действия ее представителей, направленных в усадьбу и эвакуировавших ее коллекции в Москву, в Исторический и Румянцеве кий музеи, предотвратили дикое варварство Порецкого совета, преступление перед отечественной культурой. Но кто же спас это национальное культурное достояние? Кто ездил в Поречье и, несмотря на острейшую внутриполитическую и военную обстановку, с огромными, надо полагать, трудностями эвакуировал уваровские сокровища? Добавлю — при несомненном сопротивлении Порецкого волостного совета. Поиски были долгими. Наконец, в Центральном Государственном Архиве литературы и искусства СССР (ЦГАЛИ СССР), в личном фонде известного писателя Анатолия Корнелиевича Виноградова, я наткнулся на столь искомый документ. Это — командировочное удостоверение № 7868, выданное 1 апреля 1918 года Советом Народных Комиссаров Москвы и Московской области. В нем говорилось: «Согласно постановления Президиума Совета Народных Комиссаров г. Москвы и Московской области от 17 марта 1918 года командируются для приема художественного имущества Уваровского Порецкого музея для перевозки его в Москву, в Исторический музей, следующие лица: Виноградов Анатолий Корнелиевич — представитель Комиссии по охране памятников и художественных сокровищ при Совете Р.С. и К.Д., тов. Эйхенгольц Марк Давидович — представитель Комиссариата Народного Просвещения, тов. Ворснец Максимилиан Эммануилович — представитель Исторического музея. Президиум Совета Р.С. и К.Д. просит Волостной Порецкий совет оказать командированным всяческое содействие…». (4)

М.Д. Эйхенгольц — позже солидный ученый, крупный специалист по западноевропейской литературе, издательский работник. М.Э. Воронец — ученый и музейный работник. О К.А. Виноградове хотелось бы сказать подробнее. Он — популярный писатель, автор книг «Стендаль», «Три цвета времени», «Осуждение Паганини», «Черный консул», «Байрон», «Повесть о братьях Тургеневых», «Бальзак и его время», «Жорж Санд» и других. Но мало кому известно, что в 1918-1920 годах он принимал активное участие в сохранении историко-художественных, библиотечных и архивных богатств страны. Его заслуга в становлении и развитии музейного и библиотечного дела в России огромны, но не исследованы и по достоинству не оценены. Об этом нет не то что книги — нет специальной статьи, Вообще сведения о его жизни и творчестве крайне скудны.

Конечно, национализация частных художественных и библиотечных собраний, фамильных архивов была актом ужасным и несправедливым, нарушением основных прав человека. Хуже того — несвоевременным и абсолютно неподготовленным, поэтому обречена на огромные, невосполнимые потери. В тех условиях, в тот трагический, переломный в истории России момент, можно было отойти в сторону и со злорадством, возмущением или болью наблюдать, как по воле большевиков гибнет национальное культурное достояние. Был такой призыв, четко выраженный в письме А.Н. Бенуа — И.Э. Грабарю.
Но, по моему глубокому убеждению, более достойным оказалась позиция той части русской интеллигенции, которая самоотверженно, не за страх, а за совесть, с чувством личной ответственности, понимая, что никто кроме них этого не сделает, кинулась на спасение и сохранение культурных ценностей, подчас рискуя даже жизнью. Многие из них, мягко говоря, весьма не симпатизировали новой Советской власти (позже часть их эмигрировала за границу, многие другие были репрессированы, погибли в сталинских лагерях). Но тогда они работали не на большевиков, а на вечную Россию и ее культуру. И это можно назвать подвигом русской интеллигенции. Среди самоотверженных людей, коим отечественная культура обязана своим сохранением, был и А.К. Виноградов.

1. ЦГАОР. Фонд 410. Оп. 1. Е.х. 2
2. Там же. Оп. 2. Е.х. 2
3. Там же. Фонд 7254. Оп. 1. Е.х. 2. Л. 42
4. ЦГАЛИ. Фонд 1303. Оп. 1. Е.х. 7

Персоналии

Сергей Семёнович Уваров

Автор: Cергей Пыхтин

Сергей Семёнович Уваров. Крёстной матерью Сергея Уварова, сына подполковника и адъютанта князя Потёмкина, была императрица Екатерина Великая. В два года он остался без отца и жил в доме князей Куракиных, родни по матери. Получил домашнее образование. Знаток древних и новых языков, европейской культуры, с 1801 г. — на службе в Министерстве иностранных дел, работал в посольствах в Вене и Париже. Дружил с Карамзиным, Жуковским, Батюшковым, Гёте, Гумбольдтом и другими известными писателями и учёными. Автор научных трудов по филологии и античности на французском и немецком языках. С 1811 г. — почётный член Петербургской академии наук. Инициатор создания литературного общества «Арзамас» (1815 г.). С 1826 г. — сенатор и член Государственного совета. С 1832 г. — товарищ министра народного просвещения, с 1833 г. — министр и председатель Главного управления цензуры. В 1846 г. удостоен графского титула. М.М. Сперанский называл его «первым русским образованным человеком». Похоронен в церкви с. Холм Гжатского уезда Смоленской губернии. Сын Алексей (1824-1884) — известный археолог, учредитель археологических съездов в России, создатель Исторического музея в Москве. Именем С.С. Уварова назван минерал из группы гранатов — уваровит. Его русской биографии пока что не написано. И единственной книгой о нём является труд североамериканки Цинтии Виккерт «Граф Сергей Семёнович Уваров и его время» (1984, рус. изд.: СПб., 1999).

Как и история всех великих наций, из которых складывается история мира, прошлое России переполнено незабываемыми событиями, свершение которых связано с выдающимися, гениальными русскими деятелями. В этом же ряду русской истории находится и имя графа Сергея Семёновича Уварова, президента Императорской Академии наук с 1818 по 1855 г., министра народного просвещения с 1833 по 1849 г. Этой чести он должен быть удостоен за открытие естественно-исторического закона развития России, следование которому русским народом и государственной властью предопределяет судьбу и само существование Отечества. Сформулированный во всеподданнейшем докладе Николаю I от 19 ноября 1833 года, он сводится к утверждению, что «собственными началами России являются Православие, Самодержавие и Народность, без коих она не может благоденствовать, усиливаться и жить» и что «в соединённом духе с этими началами должно осуществляться в России и народное воспитание». Поясняя значительно позже смысл своего открытия, Уваров писал: «Посреди быстрого падения религиозных и гражданских учреждений в Европе, при повсеместном распространении разрушительных понятий, в виду печальных явлений, окружавших нас со всех сторон, надлежало укрепить Отечество на твёрдых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народная; найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие; собрать в одно целое священные останки её народности и на них укрепить якорь нашего спасения». «Без любви к Вере предков, — писал Уваров, — народ, как и частный человек, должны погибнуть; ослабить в них Веру, то же самое, что лишать их крови и вырвать сердце.

Это было бы готовить им низшую степень в моральном и политическом предназначении. Это было бы измена в пространном смысле». Самодержавие, полагал Уваров, представляет главное условие политического существования России в настоящем её виде. Русский Колосс упирается на нём, как на краеугольном камне своего величия. Россия живёт и охраняется спасительным духом Самодержавия, сильного, человеколюбивого, просвещённого. Наконец, «дабы Трон и Церковь оставались в их могуществе, должно поддерживать и чувство Народности, их связующее». По мнению известного русского философа Арсения Владимировича Гулыги, нашего современника, уваровская триада является «формулой русской культуры», то есть фундаментальным основанием, на котором покоится благоденствие России как нации, государства и цивилизации. В этом качестве уваровский закон содержит в себе все возможные вариации Русской идеи. И православный патриотизм, и имперскую идеологию, и русский национализм, составляющие в совокупности идеологию русской национальной политической мысли, практическим воплощением которой является русский миропорядок — Государство Российское. Именно поэтому открытие Уварова было враждебно встречено как либералами, презрительно относившимися к России за якобы отсталость от Европы, так и социал-демократами, затем коммунистами, унаследовавшими от марксизма-ленинизма жгучую русофобию. На протяжении последних ста семидесяти лет с их стороны мы встречаем по отношению к идеям, сформулированным Уваровым, одну лишь критическую хулу. В момент появления уваровской триады, квинтэссенции русского консерватизма, её разделяли, увы, немногие государственные деятели России, но основная часть так называемого общества осталась к ней равнодушна, а разночинцы и интеллигенция — откровенно враждебны.

Долгие годы консерватизм имел в России негативную, ругательную окраску, являясь синонимом таких определений, как «ретроград», «мракобес» и т.п. Основной идеей консерватизма, якобы, является «приверженность к старому, отжившему, и вражда ко всему новому, передовому». Но не это главное. Неприязнь к уваровским идеям была обусловлена их мировоззренческой несовместимостью с европейским просвещением, взрастившим как либеральный цинизм, так и коммунистический нигилизм. Появившаяся в начале 30-х годов XIX века уваровская формула противостояла распространявшейся по Европе атеистической революции. Самая главная, заветная свобода сторонников идей просвещения — либералов и коммунистов — есть свобода вероисповедания; она позволяет внедрить в массовое сознание мысль, что Бога нет. Эта свобода, санкционируя равноценность всех вероисповеданий, уравнивая веру, ересь, секту и безверие, тем самым подводит к мысли об их всеобщей ложности. Мысль Уварова, напротив, показывала терявшей веру Европе, что истинная вера есть и это — Православие. Придавая особенное значение роли государственной власти, Уваров полагал, что в России служба должна опираться на закон о чинах, ибо «гражданское значение всех и каждого зависит от степени, которая определяется по усмотрению высшей власти». С уничтожением этого закона служба Отечеству утратит «нравственное привлечение», станет бесчестной, утратит одухотворённость. В конституционном или демократическом государстве, где должности не освящены сакральной связью с верховной властью, «быстро образуется новый разряд людей с особенными понятиями, с особенными предрассудками и мечтами, менее привязанных к правительству, а более занятых собственными выгодами». В этом случае служба «вся перейдёт в руки так называемых чиновников, составляющих уже у нас многочисленное сословие людей без прошедшего и будущего, похожих на класс пролетариев, единственных в России представителей неизлечимой язвы нынешнего европейского образования».

Слова 1847 года, а звучат, словно написаны в наши дни. Являясь министром просвещения, Уваров, прежде всего, примирял открытый им закон к сфере своей административной деятельности. Профессорам и студентам он неоднократно говорил, о «необходимости быть русским по духу прежде, нежели стараться быть европейцем по образованию». Его стратегия русификации была гибкой: для западных окраин иная, чем для народов Прибалтики; для христиан отличная, чем для мусульман; разная для не говорящих по-русски и для говорящих плохо; для девочек одна, для мальчиков другая. Формула Уварова подразумевала различные формы проявления. Социальные, политические, экономические, идеологические, литературные и даже философские. Её можно было понимать и как «церковь, монарх, народ», и как «поп, царь, мужик», и как «духовенство, дворянство, крестьянство», и как «церковь, власть, земля». В виде «За веру, Царя и Отечество» она стала боевым девизом русской армии. Речь шла о нерушимом союзе этих начал, предохранявшем Россию от поражений и обеспечивавшем ей победы. В своей государственной, научной, административной деятельности граф Уваров был продолжателем трудов таких выдающихся русских консерваторов, как Ломоносов, князь Щербатов, Татищев, Державин, Карамзин и Пушкин. В значительной мере его мысли созвучны тому, что уже позже писали и созидали Данилевский, Победоносцев, Менделеев и многие другие русские люди, трудившиеся на пользу Отечества. Феномен Уварова, крупного сановника Империи, даёт основание думать, что счастливо то время, когда чиновник формулирует такие мысли, которые определяют сущность народа на долгие годы. И несчастливо то время, когда от чиновника остаются одни только сальные анекдоты и нелепые поступки.

Усадебный парк

Поречье. Усадебный комплекс расположен на вершине пологого холма, у подножия которого протекает живописная р. Иночь. Дворец, восстановленный в послевоенное время, построен по проекту зодчего Д. И. Жилярди. Церковь Рождества Богородицы выстроена в 1804—1819 гг. по заказу Л. К. Разумовского в стиле зрелого классицизма. Пейзажный парк заложен в 1814 г. в английском стиле садовником Раше на территории 150 га. Усадьба принадлежала графу Л. К. Разумовскому. Наибольшего расцвета сад достиг во второй половине XIX в. под руководством лесовода К. Ф. Тюрмера, в это время происходило обогащение парка новыми видами деревьев и кустарников, был увеличен ассортимент оранжерейных растений. Около 1824 г. усадьба перешла в приданое графу С. С. Уварову, семья которого владела ею до 1917 г.
Парк состоит из партера, регулярного липового парка перед дворцом, большой поляны на спуске к пруду с лесистым островом из живописных групп деревьев, справа от дворца переходящих в лес. В ассортименте парка имеется восемь видов местных и 14 интродуцированных древесных растений. Перед фасадом растут два крупных экземпляра лиственницы сибирской (высота 38 м, диаметр ствола 130 см), дающих семена, аллеи липы мелколистной (высота 30 м, диаметр ствола 90 см), много вяза гладкого (высота 22 м, диаметр ствола 80 см), клена остролистного (высота 23 м, диаметр ствола 56 см), осины (высота 25 м, диаметр ствола 36 см), ели обыкновенной (высота 30 м, диаметр ствола 50 см) и ясеня обыкновенного (высота 15 м, диаметр ствола 23 см).
Из интродуцентов хорошего развития достигли: пихта сибирская (высота 19 м, диаметр ствола 27 см), клен серебристый (высота 22 м, диаметр ствола 55 см), серый орех (высота 28 м, диаметр ствола 65 см), лиственница сибирская (высота 38 м, диаметр ствола 130 см), много белого тополя (высота 33 м, диаметр ствола 100 см). Живые изгороди состоят из клена гиннала, желтой акации, пузыреплодника калинолистного и снежноягодника. В парке имеется много молодых посадок аронии черноплодной и рябины гибридной, вепгерской сирени, душистой малины, большая куртина алычи (высота до 3 м). Сейчас в восстановленном дворце помещается дом отдыха.
В расположенном рядом Порецком лесхозе на площади 19 га имеется заброшенный дендропитомник, который был заложен в 1915 г. Древесные растения размещены на бывших грядах питомника рядами. Ассортимент состоит из 23 местных, в том числе двух хвойных, и 39 интродуцированных видов, из которых десять являются хвойными. Наилучшего развития среди хвойных достигли: пихта бальзамическая (высота 24 м, диаметр ствола 34 см) и сибирская (высота 25 м, диаметр ствола 24 см), лиственница сибирская и европейская (высота 28—30 м, диаметр стволов 40—42 см), сосна кедровая сибирская (высота 26 м, диаметр ствола 33 см), сосна веймутова (высота 26 м, диаметр ствола 36 см) и туя западная (высота 12 м, диаметр ствола 22 см). Лиственные представлены кленами: серебристым (высота 21 м, диаметр ствола 21 см), татарским, гиннала, ясенелистным; конским каштаном гладким, иргой ольхолистной, серым орехом (высота 30 м, диаметр ствола 65 см), липой широколистной (высота 15 м, диаметр ствола 23 см); интересными видами плодоносящих североамериканских берез: аллеганской и ложновишневой; большим количеством кустарников: боярышником кроваво-красным, аронией черноплодной, сиренью венгерской, смородиной желтой, красной и блестящей, розами морщинистой и сизой и др.
Многие виды, редкие для Подмосковья, могут стать маточниками для размножения ценных древесных растений.