Усадьба Грешнево

Усадьба Грешнево (Россия, Ярославская область, Некрасовский район, деревня Грешнево)

В Грешнево притормозили случайно, возвращаясь из Красного Профинтерна в Ярославль. Увидела на пригорке рядом с дорогой старинный дом, и интуиция как всегда не подвела, здесь было прежде барское гнездо… Небольшой фрагмент парка, бюст классику – Н.А. Некрасову, вот и все, что осталось потомкам… Сама усадьба давно не существует, сгорела ещё при жизни поэта, восстанавливать её не стали… В двухэтажном флигельке начала XIX столетия отец Николая Алексеевича — А.С. Некрасов якобы держал крепостных музыкантов, так за особнячком и закрепилось название «Музыкантская». К концу столетия строение надстроили вторым деревянным этажом, и загудел в нем придорожный трактир «Раздолье». В советское время в доме располагался отдел Некрасовского музея-заповедника… Но и его лучшие времена миновали, окна заколочены, двери накрепко заперты – видимо консервация. Сайт «Музеи России» кратко сообщает: экспозиция временно закрыта для посещений.
Был пасмурный апрельский день, над землей неподвижно парила дымка тумана. Вокруг разливалось безмолвие, даже многочисленные вороньи гнезда на старых липах казались покинутыми…

Описание усадьбы Грешнево

Мы молча побродили вокруг да около, и продолжили свой путь… Позднее выяснила что у этого, на первый взгляд неприметного местечка, оказалась богатейшая история!
Описание родового имения Некрасовых из произведения Н. Зонтикова «Н.А. Некрасов и Костромской край: страницы истории»:
«Судьбу и личность каждого человека нельзя понять до конца вне судьбы его рода, его предков. С начала XVIII века дворянский род Некрасовых оказался неразрывно связан с селением (деревней, позднее сельцом) Грешнево в Ярославском уезде, которое стояло на дороге, издавна связывающей по левому берегу Волги города Кострому и Ярославль. В начале XVIII века Грешнево входило в состав поместья стольника Бориса Ивановича Неронова, прапрадеда поэта.
В 1736 г. дочь Б. И. Неронова, Прасковья Борисовна, вышла замуж за рейтара конной гвардии Алексея Яковлевича Некрасова. В приданое за женой А. Я. Некрасов получил ярославское поместье – сельцо Васильково с деревнями Кощевкой, Гогулино и полдеревни Грешнево. Таким образом, первым владельцем Грешнева из рода Некрасовых был прадед поэта А. Я. Некрасов. После его кончины (он умер около 1760 г.) владельцами ярославского именья стали П. Б. Некрасова (умерла после 1780 г.) и её единственный сын Сергей Алексеевич, дед поэта. У живших в Москве отставного штык-юнкера артиллерии С. А. Некрасова и его жены Марии Степановны (урожденной Грановской) было шесть сыновей и три дочери, в том числе и Алексей, будущий отец поэта. Сергей Алексеевич, бывший страстным картежником, после ряда крупных проигрышей влез в большие долги, для уплаты которых пришлось закладывать именья. В самом начале XIX века он был вынужден продать дом в Москве и переехать с семьей в Грешнево. С тех пор и вплоть до отмены крепостного права Некрасовы обычно жили в Грешневе.
Н.А. НекрасовС. А. Некрасов скончался 3 января 1807 г. Первым из Некрасовых дед поэта был похоронен на приходском кладбище у стен Петропавловской церкви села Абакумцева, находящегося в трех верстах от Грешнева. Могила С. А. Некрасова сохранялась в Абакумцеве вплоть до начала XX в. Позднее на кладбище у стен этого храма завершили свой жизненный путь дети и внуки Сергея Алексеевича.
16 января 1823 года А. С. Некрасов «за болезнью» был уволен с военной службы «майором с мундиром». Традиционно считалось, что Некрасовы переехали в Грешнево в конце 1824 г. Однако, как убедительно доказал недавно В. И. Яковлев, А. С. Некрасов с семьей приехал в родовую усадьбу под Ярославлем в 1826 г. Этот же исследователь дал и поразительный ответ на вопрос, почему А. С. Некрасов, проживший на Украине после выхода в отставку почти три года, уехал оттуда в Грешнево. «Что касается причин переезда А. С. Некрасова с Украины в Грешнево в 1826 году, – пишет В. И. Яковлев, – то они (…), очевидно, связаны с обстановкой, сложившейся в результате разгрома южного центра декабристского движения. До ухода в отставку в 1823 году А. С. Некрасов служил в г. Немирове, в воинском подразделении, входящем в 18-ю пехотную дивизию, которая, в свою очередь, числилась в составе 2-й армии. Штаб-квартира 2-й армии располагалась в г. Тульчине в пределах 30 км от Немирова. В Тульчине же в 1821-1826 гг. размещалась центральная управа Южного общества, возглавляемая П. И. Пестелем». Вслед за разгромом восстания Черниговского полка на Украине начались массовые аресты. «По-видимому, опасения за судьбу своего семейства, – продолжает В. И. Яковлев, – и несомненные личные знакомства по прежней службе со многими из «заговорщиков», что прямо предполагала исполнявшаяся А. С. Некрасовым должность бригадного адъютанта, – и послужили основной причиной переезда на жительство в родовую усадьбу – сельцо Грешнево Ярославской губернии». По-видимому, в летние месяцы 1826 года семья Некрасовых покинула Подольскую губернию и отправилась – скорее всего, через Киев и Москву – на Верхнюю Волгу.

Совершив большое путешествие, Некрасовы прибыли в Ярославль. Здесь они переправились через Волгу и выехали на Костромской тракта, соединявший по левому берегу реки Ярославль и Кострому. Преодолев по нему последние 19 верст пути, Некрасовы прибыли в Грешнево. Семья Некрасовых поселилась в усадьбе, построенной, судя по всему, С. А. Некрасовым в самом начале XIX в. Она находилась на т. н. «костромском конце» Грешнева; усадьба старшего брата Алексея Сергеевича, отставного штабс-капитана С. С. Некрасова, располагалась на противоположном, «ярославском конце».
Изображений грешневской усадьбы не сохранилось. Представление о том, как она выглядела за одиннадцать лет до приезда семьи Некрасовых, дает опись от 27 мая 1815 г. Согласно ей, в господском доме «деревянного строения» было восемь «малых покоев» (комнат), сени и два чулана. В число этих «покоев», скорее всего, входили: прихожая, зал (столовая), гостиная, кабинет, спальня, детская и девичья. В доме имелось семь окон с двойными рамами. Отапливался он голландской печью, имевшей изразцовую лежанку. Наверху находилась светелка с голландской печью. Дом был крыт тесом. Кроме господского дома в состав «усадебного строения» также входили: баня, два каретных сарая, конюшня с денником, амбар с погребом, флигель с сенями, людская изба, скотный двор, погреб и др. (все эти постройки, за исключением крытых соломой людской избы, скотного двора и погреба, были покрыты тесом). К барскому дому примыкал сад, обнесенный «досчатым и бревенчатым забором», в котором имелась «беседка на столбах».

Архивные материалы усадьбы Грешнево Некрасовых

1-4. Усадьба Грешнево, современные фото
5-6. Здание Музыкантской в усадьбе Грешнево
7-8. Николо-Бабаевский монастырь (Ярославская область, Некрасовский район, п. Некрасовское)

В 1928 году восьмидесятилетний грешневский крестьянин П. О. Широков вспоминал о барской усадьбе: «Усадьба-то забором была обнесена, крашена в желтый цвет, да с черными дугами. Барский дом (…) одноэтажный, небольшой. На дорогу он выходил да в сад. Перед ним-то палисадник. Терраса длинная. С нее же ход в дом был. Всего-то в доме четыре комнаты. Прямо налево столовая, а потом спальня (это угловая, она и в сад уходила), а еще вроде как бы девичья, да еще комната. А под домиком-то погреб… А за домом-то – кухня господская, а потом баня. А так же, как барский дом, дальше, вдоль дороги, была людская…».
Н.А. НекрасовАлексей Сергеевич и Елена Андреевна Некрасовы приехали в Грешнево с пятью детьми: Андреем (1820 – 1838 гг.), Елизаветой (1821 – 1842 гг.), Николаем (1821 – 1877 гг.), Анной (1823 – 1882 гг.) и Константином (1824 – 1884 гг.). Уже на новом месте родились Федор (1827 – 1913 гг.) и Ольга (р. 1838 г.). Обременённый большой семьёй, А. С. Некрасов в 20-е годы являлся типичным представителем помещичьей мелкоты. В 1829 году за ним числилось всего 52 души крестьян (т. к. учету подлежали только мужские «души», то всего у отца поэта имелось чуть больше сотни крепостных). Детям же его впоследствии грозила самая настоящая нищета. Однако постепенно Алексей Сергеевич смог встать на ноги. В 1832 году умер его брат Дмитрий Сергеевич, и его наследство (50 душ) поделили между собой братья и сестры. В 1834 году А. С. Некрасов приобрел два имения во Владимирской губернии – сельцо Алешунино (Гороховецкий уезд) и село Клин (Муромский уезд), одно в Симбирской – село Знаменское, и одно в Саратовской – д. Ивановка. Во всех четырёх имениях насчитывалось 77 душ (т. е. не менее 160 человек). По переписи 1834 года, у А. С. Некрасова было 69 душ (142 человека), а по переписи 1850 года, он являлся уже владельцем 325 душ в Ярославской губернии и 70 во Владимирской, Симбирской и Саратовской губерниях. Таким образом, к началу 50-х годов отец поэта превратился в помещика средней руки. В советское время немало писали о жадности Алексея Сергеевича, что в каком-то отношении является справедливым, но при этом обычно упускались из виду его семеро детей, которых надо было поставить на ноги и не пустить по миру.
Для дополнительного заработка А. С. Некрасов некоторое время держал на Костромском тракте «почтовую гоньбу», т. е. он обслуживал своими лошадьми определенный участок тракта – от Грешнева до Костромы и обратно. В двух номерах «Ярославских губернских ведомостей» (№ 51 за 1847 г. и № 1 за 1848 г.) было помещено объявление: «1-го января сего 1848 года, Ярославского уезда, в сельце Грешневе, на 23 версте от Ярославля выставлены будут от помещика майора Некрасова лошади для вольной гоньбы, в перемене коих никто из проезжающих из Ярославля прямо на Кострому и обратно не встретят ни малейшего замедления; плата же назначается в 8 копеек, полагая на ассигнации на версту».

По-видимому, с конца 30-х годов семья Некрасовых, как и было принято у многих помещиков, на зиму стала переезжать в Ярославль, снимая здесь квартиру. Лето же и осень они проводили в Грешневе.
Традиционно считается, что А. С. Некрасов был необразованный и некультурный человек. Однако подобное мнение явно преувеличено. Известно, что в Грешневе была библиотека, хозяин усадьбы любил музыку, на склоне лет регулярно читал издаваемый сыном «Современник» и другие журналы. Наконец, Алексей Сергеевич писал стихи. По воспоминаниям дворового П. А. Прибылова (р. в 1838 г.), однажды, узнав о любовных похождениях своего управляющего Карпа Матвеевича, А. С. Некрасов написал тому угрожающую записку в стихах. Данный эпизод произошел в конце 50-х годов, но, надо думать, что Алексей Сергеевич баловался стихами и в более раннее время (то, что отец Н. А. Некрасова был стихотворцем, в советском некрасоведении являлось чуть ли не государственной тайной). Логично предположить, что сыновья Алексея Сергеевича, Николай, а также и Константин, начали писать стихи по примеру отца.
Особый отпечаток на жизнь грешневского дома накладывало то, что Алексей Сергеевич был страстным охотником. Особенно он любил псовую охоту с гончими и борзыми (всем нам хорошо знакомую по охотничьим сценам из «Войны и мира» Л. Н. Толстого). Его бывший выжлятник (старший псарь) Платон Прибылов много лет спустя вспоминал о своем барине: «Страстный охотник он был. Была у нас псовая охота (22 охотника, сам 23-й), охотились на дичь; редко на волков и медведей. Раз, помню, затравили пару медведей. У того места затравили, где теперь Понизовники, у Овсянников, у Николы-Бора. Беда, как любил охоту. Хлебом не корми, а устрой ему охоту. Бывало, с вечера призовет меня к себе, чтобы решить, куда ехать на охоту. (…) Рано утром все и отправлялись.
В 40-е годы А. С. Некрасов неоднократно бывал в Костроме. Будучи страстным собачником, он, скорее всего, посещал и примыкающую к городу Татарскую слободу, известную в XVIII-XIX вв. как центр разведения костромской породы гончих собак. Ездил ли А. С. Некрасов, как позднее его сын, на охоту также и в соседний Костромской уезд, неизвестно, но вполне вероятно, что в своих охотничьих странствиях по Костромскому краю Н. А. Некрасов пошел по его стопам.

И до революции, и в советское время об охотничьем увлечении Алексея Сергеевича писали почти исключительно негативно, в то время как об этой же страсти его сына речь шла в самых почтительных тонах. В первом случае, согласно общепринятой точке зрения, имела место барская прихоть жестокого крепостника, во втором – средство познания народа поэтом-демократом. Однако, даже если бы дело и обстояло так, мы обязаны быть благодарны Некрасову-старшему за его страсть. Безусловно, что пример отца способствовал превращению увлечения охотой для Некрасова-младшего в страсть на всю жизнь. Не стань же Н. А. Некрасов охотником, он не написал бы своих лучших вещей («Дедушка Мазай и зайцы», «Крестьянские дети» и др.).
Разумеется, в жизни Коли Некрасова огромную роль играла мать, но достоверно нам о ней почти ничего неизвестно. А.Ф. Тарасов пишет: «…мы очень мало знаем о (…) Елене Андреевне, матери поэта. (…) Мы не знаем её облика, можем смутно представить её себе только по воспоминаниям крестьян, записанным через 60 лет после её смерти». В 1902 году 83-летний грешневский крестьянин Э. М. Торчин вспоминал о Елене Андреевне: «…небольшого роста, беленькая, необыкновенно добрая, умная, тихая барыня была. Многих она избавляла от побоев – просила мужа за всех и иногда вызывала этим гнев его, всегда страдала. Из дома редко выходила, часто сидела на террасе, а если и ходила гулять в деревню одна или с детьми, то только когда муж уезжал в город или далеко на охоту».
Судьбе было угодно перенести маленького Колю Некрасова с Западной Украины в коренную Россию, на Волгу. Естественно, что с первых лет жизни в Грешневе он много времени проводил на реке. «От барского дома до Волги, – пишет А. В. Попов, – по прямой линии было 6 верст, но здесь никто не ходил, потому что болото и теперь затрудняет движение в этом месте. Обычный путь, более далекий, шел через деревни Ермольцыно и Тимохино к волжскому левому берегу против Бабайского монастыря. Берег Волги против монастыря, от Туношенского острова вниз до деревни Рыбницы, можно назвать классическим некрасовским местом (…). Сюжеты ряда его произведений связаны именно с этим местом».

Своё детство будущий поэт провел на лоне природы. Одной из главных особенностей грешневской округи было то, что ежегодно после весеннего ледохода Волга широко разливалась, затопляя низменный левый берег от Ярославля вплоть до Костромы. Возле Грешнева половодье заливало даже тракт на Кострому. В вышедшей в 1848 году части «Военно-статистического обозрения Российской империи», посвященной Костромской губернии, сказано: «…поёмное пространство Костромского уезда, непосредственно соединяется с таковым же разливом Даниловского уезда Ярославской губернии, и составляет пространство в длину по р. Волге, от Костромы до Тимохинской почтовой станции, лежащей на луговой Ярославской дороге, около 35 верст, а в ширину около 25 верст. Разлив начинается с общим движением весенних вод и продолжается вообще около 5 недель; возможность одиночного проезда для обывателей получается не ранее конца апреля или начала мая, (…) но при большой воде и значительных повреждениях устанавливается проезд не ранее половины июня». Известно, как, вспоминая своё детство, описывал подобные величественные картины природы С. Т. Аксаков. Некрасов любил и чувствовал природу не меньше Аксакова, но он воспринимал окружающий его мир иначе и, став взрослым, о разливах Волги у Грешнева упомянул только в стихотворении «Размышления у парадного подъезда»:

Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля…

В 1860 году поэт приехал в Грешнево во второй половине июля и пробыл здесь до начала сентября. Этим летом в Грешневе он написал стихотворение «На Волге», в котором упомянул Николо-Бабаевский монастырь, находящийся на правом берегу Волги немного ниже Грешнева. Вот эти известные строки:

О Волга! после многих лет
Я вновь принес тебе привет.
Уж я не тот, но ты светла
И величава, как была.
Кругом всё та же даль и ширь,
Всё тот же виден монастырь
На острову среди песков,
И даже трепет прежних дней
Я ощутил в душе моей,
Заслыша звон колоколов…

Каждый, кто бывал в Николо-Бабаевском монастыре, знает, что он стоит на берегу Волги, а не на острове. Откуда же взялся в стихотворении остров? До подъёма уровня Волги в середине 50-х гг. XX века посередине реки напротив монастыря тянулся узкий и длинный остров, именуемый Бабаевским, отчего с левого берега обитель могла казаться стоящей на этом острове. Возможно и другое объяснение. Весной и в начале лета, во время разлива Волги и Солоницы, окрестности обители заливало половодье. В это время монастырь со своими стенами, храмами и высокой колокольней действительно превращался в остров, окруженный со всех сторон водой. В издании, современном написанию некрасовского стихотворения, о монастыре сказано: «Местоположение его весьма красивое; он стоит на правом, возвышенном берегу реки Волги, при самом впадении в нее р. Солоницы. Особенно красивый вид придает монастырю находящаяся на южной стороне его роща, состоящая из дубовых, березовых, ореховых и осиновых дерев. Лучший вид на монастырь с юго-западной стороны, от р. Волги; с левого берега ее виден монастырь с дальнего расстояния, особенно в весенний разлив Волги, когда вода почти доходит до самых стен монастырской ограды, все здания его представляются как будто стоящими в воде или на острове».
По приезде из Петербурга, Некрасов сразу начинал охотиться в окрестностях Грешнева. Вначале его сопровождал крестьянин Ефим орловский (из соседней деревни Орлово), а с 1853 г. – сын последнего Кузьма, Кузьма Ефимович Солнышков, на долгие годы ставший постоянным спутником Некрасова в его охотничьих поездках.
По мере того как Некрасов богател, его охота в окрестностях Грешнева приобретала всё больший размах. А. А. Буткевич вспоминала: «По мере того как средства его росли и он делался самостоятельным, он придал охоте своей характер по своему вкусу и своим планам. Охота была для него не одною забавой, но и средством знакомиться с народом. Каждое лето периодически повторялась. Поработав несколько дней, брат начинал собираться. Это значило: подавали к крыльцу простую телегу, которую брали для еды, людей, ружья и собак. Затем вечером или рано утром на другой день брат отправлялся сам в легком экипаже с любимой собакой, редко с товарищем – товарища в охоте брать не любил. Он пропадал по несколько дней, иногда неделю и более. По рассказам, происходило вот что: в разных пунктах охоты у него были уже знакомцы – мужики-охотники; он до каждого доезжал и охотился в его местности. Поезд, сперва из двух троек, доходил до пяти, брались почтовые лошади, ибо брат набирал своих провожатых и уже не отпускал их до известного пункта». Заметим, что в советское время об этих тройках не любили упоминать: действительно, поэт-демократ, а на охоту ездит на нескольких тройках, вот барство-то дикое. (…)

Сразу после отмены крепостного права Некрасов решил купить для себя в родных местах усадьбу. Вероятнее всего, такое желание у него было давно и к началу весны 1861 года оно окончательно созрело. По-видимому, в марте 1861 года поэт письмом попросил отца поискать для него усадьбу под Ярославлем. Алексей Сергеевич предложил передать ему Грешнево. 16 апреля 1861 года Некрасов отвечал отцу: «Брат Федор говорил мне, что Вы готовы предоставить имение в наше распоряжение. В том-то и дело, что я избегаю всяких распоряжений. Вы знаете, что здесь жизнь моя идет не без тревоги; в деревне я ищу полной свободы в совершенной беспечности, при удобствах, устроенных по моему личному вкусу, хотя бы и с большими тратами. (…) Вот почему я ищу непременно усадьбу без крестьян, без процессов, и, если можно, без всяких хлопот, то есть, если можно, готовую. На это я могу истратить от 15 до 20 тысяч сер. (можно и больше – если будет за что платить), и прошу вас разузнавать в наших местах (…)».
Почему Некрасова больше не удовлетворяло Грешнево, и почему он захотел купить усадьбу именно в 1861 году? В Грешневе, по-прежнему, часть года жил его отец, и поэтому поэт не мог чувствовать себя там полноправным хозяином. Однако думается, что, даже если бы Алексей Сергеевич и умер к 1861 году, его сын всё равно купил бы себе другое именье. Разбогатевшего Некрасова уже не могла удовлетворять скромная грешневская усадьба.
Причины же того, почему поэт решил приобрести усадьбу именно в 1861 году, лежат на поверхности. Об одной из них обычно писали, что Некрасов не хотел владеть крепостными крестьянами: по его рангу певца народного горя это было недопустимо. Другая причина также ясна: со своим деловым чутьем Некрасов отлично понимал, что в период крушения крепостной системы можно купить любую усадьбу особенно дешево.
В конце 1861 года Н. А. Некрасов приобрёл одну из лучших усадеб Ярославской губернии – бывшую родовую усадьбу князей Голицыных в селе Карабихе, стоявшем в 15 верстах от Ярославля по Московскому тракту. За эту усадьбу с имением, включавшим в себя 509 десятин земли, поэт заплатил 38,5 тысяч рублей серебром. 7 декабря 1861 года он сообщал отцу: «Я купил Карабиху (…). Заплатил я дорого, но не жалею, потому что покупаю не для дохода, а для собственного проживания летом» — Н.Н. Зонтиков.

Литература:
Зонтиков Н.А. Н.А. Некрасов и Костромской край: страницы истории, Кострома, 2008

Схема проезда

icon-car.png
Усадьба Грешнево

Карта загружается. Пожалуйста, подождите.

Усадьба Грешнево 57.706715, 40.217042 Усадьба Грешнево

Related Images:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Нататурка.Ру - Памятники Архитектуры и Не Только